В восьмидесяти километрах от Северного полярного круга рушится европейская мечта о декарбонизации: северные ледяные города оказались в центре «зеленой лихорадки», подпитанной обещаниями нового промышленного рывка на основе чистой энергетики.

Правительство направило миллиарды пенсионных средств в стартапы региона, включая первую за полвека металлургическую фабрику на континенте, но годы громких обещаний обернулись провалом.

Два флагмана «зеленой» промышленности столкнулись с тяжелыми финансовыми проблемами, вызвав споры о потенциальных масштабных потерях пенсионных фондов.

Ситуация в Швеции служит серьезным предупреждением для министра финансов Великобритании Рэйчел Ривз (Rachel Reeves), рассматривающей принудительное направление крупных пенсионных фондов в национальные активы ради оживления ослабленной экономики.

Отраслевые эксперты предупреждают, что такой подход поставит государственные цели выше интересов будущих пенсионеров.


Швеция первой начала активно использовать капиталы пенсионных фондов для достижения государственных целей развития. В отличие от Великобритании, часть обязательных пенсионных взносов шведских работников инвестируется в государственные фонды.

Перед подписанием Парижского соглашения бывший премьер-министр Стефан Лёвен (Stefan Löfven) пообещал «новую зеленую промышленную революцию», «столь же преобразующую, как и 250 лет назад».

Его выступление положило начало стратегии, в рамках которой государственные пенсионные фонды взяли на себя роль ранних инвесторов в высокорисковые низкоуглеродные проекты.

Сегодня эта стратегия терпит крах.

Производитель аккумуляторов Northvolt, символ европейских зеленых амбиций,  подал заявление о банкротстве.

Теперь на грани оказалась и компания Stegra, производитель «зеленой стали». Ей не хватает 975 млн евро финансирования, а миллиардер Харальд Микс (Harald
Mix), сооснователь обеих компаний, покинул пост председателя совета директоров.

Государственный пенсионный фонд AP2 незадолго до объявления банкротства инвестировал около 1,46 млрд крон в Northvolt и 580 млн крон в Stegra, а через фонд Just Climate Эла Гора вложено еще 193 млн крон.

Под ударом оказались и другие фонды, включая AMF Pension, рискующий 1,9 млрд крон.


Эти потери заставили правительство пересмотреть участие пенсионных фондов в поддержке государственных инициатив.

Оскар Шёстедт (Oscar Sjöstedt) из «Шведских демократов» заявил, что «в ярости» от того, как использовались пенсионные средства, и обвинил прежнее коалиционное правительство в продвижении собственных политических интересов за счет будущих пенсионеров.

Профессор Магнус Хенрексон (Magnus Henrekson) из Research Institute of
Industrial Economics отметил, что бизнес получал выгоды, а убытки перекладывались на общество.

Профессор Рикард Эрикссон (Rikard Eriksson) из Umeå University добавил, что государственные гарантии Riksgalden означают, что в случае провала убытки частично понесут налогоплательщики.


Критики считают, что направление пенсионных инвестиций в рисковые «зеленые» стартапы сделало сбережения слишком уязвимыми перед изменениями на рынке и геополитическими потрясениями.

«Зеленая сделка» ЕС предлагала амбициозные цели и субсидии, но их подорвало влияние пандемии, инфляции и украинский конфликт.

Профессор Эрикссон отметил, что инвесторы надеялись найти «следующую большую отрасль», однако рывок от почти полного отсутствия европейского производства к конкуренции с Китаем оказался слишком сложным.

Китайские субсидии оказались намного выше европейских, и падение спроса на электромобили ударило именно по европейским производителям. Одновременно международный консенсус в поддержку ESG-инвестиций ослаб.

Том Гослинг (Tom Gosling) из Лондонской школы экономики (London School of Economics) напомнил, что многие инвестиции делались в ожидании устойчивой политики декарбонизации, однако смена курса США при администрации Дональда Трампа и давление республиканцев заставили часть институциональных инвесторов уйти из климатических коалиций.


На этом фоне ожидания высокой отдачи от пенсионных инвестиций выглядят все менее реалистичными.

Несмотря на это, Ривз рассматривает схожую стратегию, предполагающую использование частных пенсионных фондов для инвестиций в производительные активы и стимулирование роста.
Она запустила инициативу Sterling 20, направляя пенсионные сбережения в национальные активы, включая инфраструктуру и компании в сфере искусственного интеллекта.

Ранее, в рамках соглашения Mansion House, фонды добровольно обязались инвестировать не менее 5% активов в частные рынки Великобритании к 2030 году.

Перед осенним бюджетом Ривз не исключила, что эти цели станут обязательными. По словам Гослинга, опыт Швеции показывает опасность таких планов: правительства при дефицитах бюджета стремятся направлять пенсионные инвестиции в нужные им направления. Он предупреждает, что давление на фонды в условиях завышенных оценок частных рынков повышает риски для вкладчиков.

Актуарий Хилари Солт (Hilary Salt) отмечает, что если бы британские компании предлагали лучшую доходность, не было бы необходимости принуждать фонды инвестировать в них. Джон Грер (Jon Greer) из Quilter добавляет, что крупным фондам нужны масштабные и надежные проекты, а при их нехватке избыток капитала приводит к росту рисковых вложений.

В казначействе заявили, что фонды добровольно взяли на себя обязательства из-за перспектив более высокой доходности и большей безопасности благодаря диверсификации, а реформы откроют для экономики более 25 млрд фунтов.

Sweden’s pension disaster rings alarm bells for Reeve

Тэги: Экономика, Общество

12.12.2025