В Соединенных Штатах принято считать, что Франция сыграла решающую роль в развале Бреттон-Вудской валютной системы (Bretton Woods international monetary system), который завершился в августе 1971 года. Согласно устоявшемуся мнению, в 1965 году французы начали политику преднамеренной конвертации своих долларовых запасов в золото – давление на золотые запасы США ослабило доверие к доллару, что в итоге ускорило крах системы. Подобная интерпретация международных валютных действий Франции в период 1960 – 1968 годов представляет французскую политику как преследование «антиамериканских» политических целей президента де Голля (Charles de Gaulle), а не разумное решение экономических вопросов: «...вызов Бреттон-Вудсу и через Бреттон-Вудс уже Соединенным Штатам был брошен президентом Франции де Голлем. Французы давно заявляли о своей чувствительности к посягательствам на их автономию и сильной антипатии к тому, что они считали экономическим доминированием США в Европе». (Volcker and Gyohten, 1992, стр. 42).

Это широко распространенное мнение опирается на тот очевидный факт, что политика Франции бросила вызов экономическому и политическому доминированию США в Западной Европе. При золотодолларовом стандарте (gold-dollar standard) – наследии Бреттон-Вудской международной валютной конференции 1944 года – Соединенные Штаты пользовались исключительным положением поставщика валюты, которая хранилась в центральных банках в качестве официальных резервов, конвертируемых в золото. Такое положение позволяло Соединенным Штатам финансировать постоянный дефицит платежного баланса, не прибегая к специальным корректировкам, которые требовались при дефиците в других странах.

Размер американского дефицита платежного баланса вызывали особое беспокойство во Франции в 1960-х годах. Традиционная точка зрения объясняет критику со стороны Франции исключительно националистическими политическими соображениями, основанными на том, что Соединенные Штаты имели дефицит платежного баланса, а американские компании осуществляли масштабные инвестиции в Западной Европе. Таким образом, утверждается, что французское правительство возмущалось валютным режимом, который позволил Соединенным Штатам расширить свое влияние в Европе за счет увеличения количества военных баз и усиления контроля американских инвесторов над французской промышленностью. До тех пор, пока правительство США могло финансировать дефицит платежного баланса за счет эмиссии долларов, которые автоматически уходили в резервы торговых партнеров, наблюдался рост влияния Соединенных Штатов. Таким образом, вызов золотодолларовому стандарту со стороны правительства генерала де Голля в 1960-х годах воспринимается сторонниками традиционной точки зрения как доказательство того, что валютная политика Франции была отражением националистических амбиций французского президента.

В качестве дополнительного доказательства того, что французская критика международной валютной системы подчинялась политическим соображениям, сторонники традиционной точки зрения часто ссылаются на отсутствие последовательности в международной валютной политике Франции в период 1960 – 1968 годов. Официальная французская позиция, судя по всему, смещалась с позиции безразличия к дефициту платежного баланса США к позиции озабоченности, к выступлению за возврат к изначальным договоренностям Бреттон-Вудской системе, затем к выступлению за возврат к золотому стандарту и системе резервов, номинированных в валютных единицах, привязанных к золоту, а затем снова к золотому стандарту. В 1966 году, когда Соединенные Штаты стали более благосклонно относиться к модификации международной валютной системы путем включения в неё новой системы дополнительных резервов, близкой к той, за которую ранее выступали французы, французы пошли на попятную и выступили против предложений. Как сообщалось в многочисленных газетных статьях того времени, наблюдатели полагали, что французское правительство использует свою финансовую политику в качестве оружия для достижения политических целей генерала де Голля.

В данной статье мы утверждаем, что позиция Франции в области международной валютной политики была неверно истолкована. Политические действия президента де Голля было оружием продвижения французской политики в отношении золотых резервов, которая была продолжением более ранней политики межвоенного периода. Мы утверждаем, что французское правительство хотело пересмотра международной валютной системы по образцу золото-обменного стандарта 1920-х годов и Трехстороннего соглашения 1936 года (Tripartite Agreement of 1936), которое правительство де Голля считало более выгодным для французской экономики, чем асимметричная Бреттон-Вудская система. Периодические ссылки французского правительства на золотой стандарт были лишь тактической уловкой, чтобы побудить США начать переговоры со странами Общего рынка (Франция, Западная Германия, Италия, Нидерланды, Бельгия и Люксембург) – Common Market countries, о трансформации существующей системы в более симметричную с усовершенствованным механизмом автоматической корректировки платежного баланса.

Данная работа построена следующим образом. В разделе II мы описываем французский план 1943 года, его исторические предшественники в виде золотого обменного стандарта и Трехстороннего соглашения, а также восстановление Франции как экономической державы в период с 1945 по 1958 год в соответствии с правилами Бреттон-Вудской международной валютной системы. В разделе III мы представляем хронологию событий, приведших к тому, что Франция бросила вызов Бреттон-Вудской международной валютной системе в том виде, в котором она сложилась в 1960-х годах. Важно отметить тот факт, что французское правительство меняло свою позицию в пользу возврата к золотому стандарту в периоды, когда американское правительство проявляло меньшую готовность к переговорам о реформе международной валютной системы. В разделе IV мы используем модели, чтобы обсудить, почему французы предпочли бы систему, подобную предложениям Финансовой комиссии на Генуэзской конференции (Financial Commission at the Genoa conference) или Трехстороннему соглашению 1936 года, асимметричному золото-долларовому стандарту Бреттон-Вудса 1960-х годов. Таким образом, французская международная валютная политика предстает как рациональная и движимая последовательными долгосрочными целями.


Статьи соглашения, подписанные в Бреттон-Вудсе в июле 1944 года и создавшие Международную валютную систему (International Monetary System), просуществовавшую до лета 1971 года, представляли собой компромисс между планами, разработанными США – планом Уайта (White Plan) по созданию «Международного стабилизационного фонда» (International Stabilization Fund) (июль 1943 года) – и Великобританией – планом Кейнса (Keynes Plan) по созданию «Международного клирингового союза» (International Clearing Union) (апрель 1943 года). /2 Однако, другие страны, включая Францию, тоже присутствовали на конференции и консультировались в ходе обсуждений, предшествовавших конференции. Французский план «Предложения относительно международных валютных отношений» (Suggestions Regarding International Monetary Relations), о котором сообщалось в газете «The New York Times» от 9 мая 1943 года и который был перепечатан в Horsefield (1969) том III, стр. 97 – 102, был предложен в ответ на британский и американский планы. На Бреттон-Вудской конференции в июле 1944 года французы не предложили собственного плана, делегаты Пьер Мендес-Франс (Pierre Mendes-France) и Андре Истель (André Istel) поддержали окончательное соглашение (Bretton Woods Proceedings, стр. 1114-5.) /3 План 1943 года, по нашему мнению, дает ценное представление о взглядах французских политиков.

План был составлен Эрве Альфандом (Hervé Alphand) и Андре Истелем (André Istel) при содействии других высокопоставленных чиновников французского казначейства. Альфанд был бывшим финансовым атташе Франции в Вашингтоне. В военное время в Лондоне он работал на генерала де Голля по финансовым и экономическим вопросам, включая послевоенные денежные отношения (Kuisel, 1981, стр. 160-161). Истел был бывшим советником правительства Рейно (Reynaud) и участником переговоров по франко-британскому соглашению 1939 года (The New York Times, 9 мая 1943 года). В отличие от планов Кейнса и Уайта, французский план не был официальным планом, но, согласно мемуарам Альфанда (Alphand, 1977), де Голль поддерживал его позиции, хотя и задним числом. /4

Согласно французскому плану, участники должны были зафиксировать официальные курсы своих стран по отношению к валютам других участников – курсы могли быть изменены только после консультаций. Предполагалось, что курсы будут поддерживаться путем интервенций каждого участника, осуществляющего сделки с денежными властями других участников. Каждый участник держал бы валюты других участников для повышения ликвидности в пределах согласованных объемов. Для защиты членов от валютного риска требовалось обеспечение (в виде золота, иностранных векселей, сырья, одобренных ценных бумаг и т.д.) собственной валюты, хранящейся у властей другой страны-участницы. В качестве возможного механизма для облегчения клиринга, депозитария для залога и метода международных консультаций было предложено создать Бюро валютной стабилизации (Monetary Stabilization Office) – (Horsefield, 1969, Vol. I, стр. 37).

Согласно Плану (Horsefield, 1969, Vol. III, стр. 100), система могла рассматриваться «как первый шаг к возвращению международного золотого стандарта» и этому должна была способствовать связка между долларом и золотом – привязав свои валюты к доллару, участники могли использовать золото и как международный резервный актив, и как международное средство расчетов. Позднее участники могли бы определить свои валюты в граммах золота. Однако восстановленный золотой стандарт не регулировался бы автоматически с помощью классического механизма корректировки. Управление им осуществлялось денежными властями с помощью учетных ставок для поддержания внутреннего и внешнего баланса. /5

Французский план 1943 года и французские предложения по международной валютной реформе в 1960-х годах исходили из предложений Финансовой комиссии на Генуэзской конференции 1922 года и Трехстороннем соглашении 1936 года. Взятые вместе, они показывают последовательную реализацию принятых когда-то решений.

Согласно видению французской стороны, золото являлось центральным элементом мировой валютной системы, поскольку оно являлось средством обмена, нейтральным по отношению к отдельным странам. Если золото было основой системы, то его цена должна была быть стабильной, поскольку оно являлось эталоном, определяющим цену валюты каждой страны, которая должна была иметь фиксированные курсы. Если бы цена на золото была фиксированной, мировое производство золота могло бы расти не такими темпами, как спрос на ликвидность для проведения операций – поэтому для функционирования системы потребовалась бы дополнительная ликвидность, дополняющая золото. Создание системы, в которой золото и дополнительная ликвидность могли бы сосуществовать друг с другом, было сложной задачей, поскольку подобная система была потенциально нестабильной, если бы дополнительная ликвидность принимала форму валют одной или двух стран.

Источник нестабильности международной валютной системы, в которой валюта одной страны используется в дополнение к золоту в официальных международных сделках, известен как «дилемма Триффина» (Triffin, 1960; Solomon, 1982; Bordo, 1993). Если одна страна отвечает перед другими странами за обеспечение незолотого компонента (конвертируемого в золото) официальных резервов посредством постоянного дефицита своего платежного баланса, то обязательства страны превысят её резервы. В результате страны, которые ранее держали валюту вместо золота в своих официальных резервах, могут больше не захотеть этого делать, опасаясь изменения в какой-то момент проведения переоценки резервной валюты. В этом случае система рискует рухнуть. В то же время, если резервная страна примет меры по сокращению оттока своей валюты, это может лишить систему необходимой ликвидности. Таким образом, система, в которой валюта страны сосуществует с золотом в качестве официальных резервов, требует дополнительных гарантий для обеспечения её стабильности.

С точки зрения французов, стабилизация системы золотого стандарта, в которой одна или много конвертируемых в золото валют сосуществуют с золотом для формирования официальных резервов каждой страны, должна быть обеспечена двумя способами. Во-первых, валютный компонент резервов страны должен быть привязан к золоту в определенной пропорции. Эта особенность не позволит странам с профицитом платежного баланса принимать непропорционально большие суммы официальных резервов в виде резервной валюты. Во-вторых, чтобы быть эффективным, это правило фиксированной пропорции резервов должно быть связано с правилом взаимного мониторинга между странами. Эти два основополагающих принципа лежали в основе различных французских предложений по реформированию международной валютной системы, начиная с французского плана 1943 года и заканчивая предложением о создании «Совместной резервной единицы» (Collective Reserve Unit, CRU) и «Специальных прав заимствования» (Special Drawing Rights, SDR) в 1960-х годах.

Самая ранняя версия предложений французской стороны по международной валютной системе была основана на рекомендациях, сделанных на Генуэзской конференции в 1922 году. Генуэзская конференция была форумом, на котором рассматривались методы проведения официальных международных операций с учетом ограниченного запаса золота в мире. После Первой мировой войны возникло несоответствие между золотыми запасами основных европейских промышленных стран и спросом на золото, вызванным восстановлением экономики. Как следствие, участники искали временную альтернативу довоенному золотому стандарту в качестве международной валютной системы. Финансовая комиссия в Генуе рекомендовала обязать участников зафиксировать свои обменные курсы и восстановить конвертируемость золота. /6 Чтобы противостоять опасениям нехватки золота, они также рекомендовали странам-участницам держать часть своих резервов в виде валют двух резервных центров. Этим основным странам-кредиторам было рекомендовано немедленно приступить к «созданию свободного рынка золота и, таким образом, стать «центрами золота». Наконец, центральным банкам было рекомендовано сотрудничать, чтобы предотвратить «неоправданные колебания покупательной способности золота» (Eichengreen, 1992, стр. 158-159). Следуя рекомендациям Генуи, многие страны приняли законы, разрешающие центральным банкам обеспечивать свои обязательства не только золотом, но и иностранной валютой. Большинство стран-участниц также приняли фиксированные коэффициенты конвертации национальных валют в золото (Eichengreen, 1990, стр. 248).

Второй пункт предложений французской стороны появился в рамках согласования Трехстороннего соглашения 1936 года. В бурные межвоенные годы постоянные девальвации, последовавшие за разрушением золото-валютного стандарта, поставили политиков всех стран перед дилеммой, как вернуться к фиксированным обменным курсам. Трехстороннее соглашение, в рамках которого Великобритания, Франция и США стабилизировали свои обменные курсы, стало большим достижением. Изначально французы предложили систему, при которой франк, доллар и стерлинг будут колебаться в ограниченном «коридоре». Три страны договорились не проводить девальвацию, кроме как по взаимному согласию, и координировать поддержку двусторонних курсов, с конечной целью восстановления конвертируемости золота. Однако неуступчивость американцев заставила французов отказаться от фиксированных курсов и обещания вернуться к золотому стандарту. Совместная декларация, известная как Трехстороннее соглашение, опубликованная Вашингтоном, Лондоном и Парижем, подтвердила желание трех стран сотрудничать в минимизации колебаний обменных курсов и их приверженность свободной торговле. В течение трех лет фонды стабилизации валютного курса стран успешно снижали колебания валютных курсов (Eichengreen, 1992, стр. 278-281). Предшественники французского плана 1943 года сформировали французское представление о международных финансовых механизмах.

Однако на Бреттон-Вудской конференции предложения Франции были далеко не очевидными, а статьи соглашения в Бреттон-Вудсе содержали ряд особенностей, которые отличались от французского плана. Здесь уместно отметить три момента (Bordo, 1993, стр. 34-36). Во-первых, Статья IV в качестве базового стандарта международной валютной системы определяла золото (определенного веса и чистоты) или доллар США по состоянию на 1 июля 1944 года. Всем участникам было предложено объявить номинальную стоимость и поддерживать ее в пределах одного процента от паритета. Паритет мог быть изменен в случае фундаментального неравновесия платежей по решению членов после консультации с Фондом. Во-вторых, участники должны были сделать свои валюты конвертируемыми для операций по текущим счетам (Статья VII) с возможностью контроля движения капитала (Статья VI.3). Однако страны могли избежать объявления своих валют конвертируемыми, ссылаясь на Статью XIV, которая допускала трехлетний переходный период после создания Международного валютного фонда (International Monetary Fund). Наконец, как и в рамках «Плана Уйата», участники могли получать от Фонда ресурсы для финансирования краткосрочных или среднесрочных дисбалансов платежных балансов.

В начале работы Система столкнулась с рядом проблем. Потребовалось двенадцать лет, прежде чем система заработала в полную силу. Только в декабре 1958 года западноевропейские страны сделали свои валюты конвертируемыми для операций по текущим счетам. (Хотя обязательства по статье VIII были официально приняты только в феврале 1961 года). Согласно системе, каждый участник (кроме США) осуществлял интервенции на валютном рынке, либо покупая, либо продавая доллары, для поддержания курса своей валюты в пределах установленной однопроцентного коридора. Казначейство США, в свою очередь, удерживало цену на золото на уровне 35 долларов за унцию, с возможностью его свободной покупки и продажи. Таким образом, каждая валюта была привязана к доллару и косвенно к золоту.

Вместо симметричной схемы, задуманной архитекторами, система, сложившаяся в десятилетие после 1945 года, превратилась в асимметричный вариант золотого обменного стандарта – золотодолларовую систему (Bordo, 1993, стр. 49). Первоначально это был золотой обменный стандарт с двумя ключевыми валютами – долларом и фунтом стерлингов. Но роль фунта стерлингов как ключевой валюты неуклонно снижалась на протяжении 1960-х годов. Параллельно с падением курса стерлинга происходил рост роли доллара в качестве резервной валюты. Использование доллара в качестве как частных, так и официальных международных денег резко возросло в 1950-е годы и продолжалось в 1960-е годы. Даже до полной конвертируемости фундаментальная роль доллара как международной валюты привела к его использованию в качестве международных резервов. Таким образом, конвертируемая Бреттон-Вудская система, начавшаяся в конце 1958 года, была золотодолларовым стандартом при доминировании США.

Влияние Франции в первые годы послевоенной валютной системы было практически минимальным из-за внутренних проблем страны – слабая позиция Франции давала Соединенным Штатам и, соответственно, МВФ возможность диктовать условия. Столкнувшись с хроническими внешними и внутренними дисбалансами, характерными для стран Западной Европы послевоенного периода, Франция попыталась сэкономить на дефицитной твердой валюте путем девальвации франка и создания системы множественных обменных курсов в январе 1948 года. МВФ, согласно статье IV, раздел 5, критиковал Францию за использование искусственных кросс-курсов между долларом и другими валютами, способствуя реэкспорту товаров в США через Францию (Horsefield, 1969, стр. 203). После этого Франция была лишена доступа к ресурсам Фонда до 1952 года. Италия также следовала подобной практике, но ей не было отказано в доступе к МВФ. Единственной другой страной, которой было отказано в доступе к ресурсам МВФ в ответ на нарушение номинальной стоимости национальной валюты, была Чехословакия в 1953 году (Domínguez, 1993, стр. 36). Это событие могло повлиять на отношение Франции к МВФ в последующие годы.

В ответ на действия МВФ Франция прекратила использование искусственных кросс-курсов и приняла стабилизационный план. Возвращению Франции к стабильности способствовал быстрый экономический рост в рамках плана Маршалла. Стабилизационный план зафиксировал обменный курс на уровне 350 франков за доллар в 1949 году. В начале и середине 1950-х годов во Франции наблюдался период непревзойденного быстрого экономического роста и стабильности цен. Этот скачок скрывал основные проблемы, связанные с большим и растущим бюджетным дефицитом, и когда экономический рост начал замедляться, возникли проблемы инфляции и платежного баланса.

Решение этой долгосрочной проблемы пришло с провозглашением Пятой республики в 1958 году и политической консолидацией под руководством президента де Голля. Были приняты жесткие меры по сокращению расходов и повышению налогов, необходимые для ликвидации дефицита, а франк был девальвирован в 1958 году до 493,7 франка. за доллар. Результатом стала «Великая эпоха» (Grande Epoque) 1959-1967 годов – благодаря жестким стабилизационным мерам Пятая республика получила среднегодовой темп роста ВВП в 5,5%, инфляцию ниже 4% и положительный торговый баланс.

С точки зрения французского плана 1943 года, стабилизация французской экономики означала, что пришло время отказаться от использования доллара в качестве ключевого резервного актива и перейти к использованию золота. Эта преемственность в политике была отчасти результатом преемственности в кадрах. В 1958 году Жак Рюэф (Jacques Rueff), в то время генеральный инспектор финансов (Inspector-General of Finance), возглавил специальную комиссию (и был главным автором), которая написала отчет о финансовом положении Франции (Rueff 1963). Практически все рекомендации, содержащиеся в докладе, были приняты правительством де Голля в его декретах о реформах 1958 года. После этого, хотя он и не играл официальной роли, он, по-видимому, имел значительное влияние на французское правительство, особенно на Елисейский дворец (Le Monde, 15 декабря 1963 г.). Главным связующим звеном Жака Рюэфа с президентом де Голлем был Морис Куве де Мюрвиль (Maurice Couve de Murville) (New York Times, 2 апреля 1965 г.) – министр иностранных дел с 1958 по 1968 год, а затем премьер-министр с 1968 года до ухода де Голля. Рюэф был важной фигурой в политике Франции в межвоенные годы, а Куве де Мюрвиль в этот период был его помощником в казначействе Франции. Рюэф консультировал Пуанкаре (Poincaré) по программе стабилизации в 1926 году (Rueff 1967). Рюэф также был ключевым участником Трехстороннего соглашения 1936 года. Он был финансовым атташе в посольстве Франции в Лондоне в решающие 1930-1936 годы, а после возвращения во Францию стал директором Mouvement Général des Fonds с 1936 по 1939 год.

Интерпретация Рюэфа провала Трехстороннего соглашения находится в резком диссонансе с британской точкой зрения, и это дает представление о намерениях Франции в 1960-х годах. Рюэф (1963) похвалил Британию за отказ от золота в 1931 году. Франции пришлось отказаться от паритета в 1936 году, но она сделала это, «к сожалению, не перекрыв кран инфляции, тем самым сделав себя уязвимой перед постепенным обесцениванием своей валюты» (Rueff, 1963, стр. 19). Проблема для Рюэфа заключалась в том, что французы как в конце 1930-х, так и в 1950-х годах жили не по средствам. На протяжении всей своей книги 1963 года Рюэф проводил параллели между этими двумя периодами, подчеркивая взаимосвязанные проблемы бюджетного дефицита, инфляции и валютного кризиса. В докладе рекомендовалось в целях балансировки бюджета значительное сокращение социальных программ и государственных субсидий. После обеспечения баланса бюджета правительство могло с полным основанием установить новый паритет обменного курса – по мнению Рюэфа, в 1958 году Франция сделала то, что не смогла сделать в 1930-е годы.

Проблема, которая, по мнению Рюэфа, угрожала мировой валютной системе, заключалась в доминирующей роли доллара США. В статье, получившей широкий резонанс (Rueff 1961), опубликованной во многих газетах и журналах по обе стороны Атлантики, Рюэф, с явного одобрения французского правительства, подверг критике политику США. Как и в известном исследовании Роберта Триффина «Золото и долларовый стандарт» (Gold and the Dollar Standard, 1960), Рюэф указал на огромный рост дефицита платежного баланса США за период 1951 – 1960 гг. на общую сумму 18,1 млрд долларов (см. Рисунок 1). Дефицит сохранялся в течение десяти лет, поскольку США не были обязаны погашать свои долги за рубежом. Таким образом, новый золотой обменный стандарт не позволял платежному балансу служить автоматическим стабилизатором для США – как резервному центру, ему было позволено генерировать новую внутреннюю покупательную способность. Чтобы устранить эту опасность, Рюэф рекомендовал ввести новую симметричную денежную систему, которая не позволила бы странам с ключевой валютой иметь дефицит продолжительное время. Следуя подходу французского плана 1943 года, Рюэф предложил эволюцию Европейского платежного союза (European Payments Union) с постепенным «ужесточением» средств расчетов в качестве хорошего примера продвижения к золотому стандарту. Он настаивал на том, что США должны погасить золотом долларовые активы центральных банков – процесс, который может быть обеспечен за счет повышения цены на золото.



Хотя критика Рюэфом хронического дефицита платежного баланса США и гегемонии доллара соответствовала взглядам французского правительства, сомнительно, что правительство поддержало все советы Рюэфа по созданию новой международной валютной системы. Скорее всего, более жесткая линия, которую отстаивал Жак Рюэф – возврат к стандарту чистого золота – была использована французским правительством в качестве стратегической угрозы, чтобы побудить американское правительство принять участие в пересмотре международной валютной системы. Хронология событий в период с 1960 по 1968 год, по-видимому, указывает на то, что официальные французские позиции в пользу золотого стандарта обычно следовали за теми случаями, когда американское правительство упрямо отказывалось пересмотреть международный валютный режим, основанный на золото-долларовом стандарте.

Период с 1960 по 1968 год можно разделить на две фазы. Первый, с 1960 по конец 1964 года, характеризовался умеренной позицией французского правительства по отношению к США, тогда как второй, с января 1965 по май 1968 года, был более конфронтационной. В последний период Франция активно настаивала на реформе международной валютной системы. Мы заканчиваем анализ на мае 1968 года, месяце непредвиденных внутренних социальных потрясений во Франции, которые  последовали за распадом Золотого пула (Gold Pool) и созданием двухуровневой системы ценообразования на золото в марте – событие, которое сбило с курса стратегию правительства де Голля по модификации золото-долларового стандарта.


В начале этого периода французское правительство не проявляло особого официального беспокойства по поводу уменьшения американских золотых запасов. В своей речи в Вашингтоне 29 сентября 1960 года министр финансов Франции Уилфрид Баумгартнер (Wilfrid Baumgartner) объяснил растущий дефицит платежного баланса США временной политической неопределенностью в связи с предстоящими президентскими выборами. Этот относительно спокойный взгляд контрастировал с мнением Селвина Ллойда (Selwyn Lloyd) – британского канцлера казначейства, который заявил, что дефицит является результатом «фундаментального дисбаланса» (The Journal of Commerce, 29 сентября 1960 года). Однако статистика МВФ показывает, что в 1960 году Франция более чем в два разу увеличила свои запасы золота, бОльшая часть которого была куплена у Казначейства США (U.S. Treasury) путем конвертации французских долларовых запасов (The Journal of Commerce, 04 Ноября, 1960). /7

1961 год ознаменовался разногласиями между Францией и странами резервных валют – Великобританией и США, по поводу плана увеличения ресурсов МВФ. Эта схема, известная как «Договоренность о займах» (General Arrangements to Borrow, GAB), была первоначально предложена управляющим директором МВФ Пером Якобссеном (Per Jacobssen) и продвигалась странами резервных валют. «Договоренность о займах» добавляла 6 миллиардов долларов США в виде обязательств стран-участников в дополнение к существующему лимиту в 10 миллиардов долларов США на золотые и валютные ресурсы МВФ (Horsefield, 1969, Vol I. стр. 502-520). Это позволяло МВФ получить необходимые ресурсы в случае непредвиденных ситуаций, таких как защита доллара от спекулятивных атак (The Wall Street Journal, 11 апреля 1961 года). Французы и голландцы выразили обеспокоенность в связи с первоначальной схемой – они не были уверены в том, что существует серьезная нехватка мировых резервов, и опасались, что схема обеспечит «безграничный» источник резервов для стран, испытывающих трудности, тем самым ослабляя «финансовую дисциплину», налагаемую на национальную финансовую политику существующей системой (The New York Times, 1 мая 1961 года) – именно во время этих дебатов впервые появилась знаменитая статья Рюэфа, в которой он критиковал торговый дефицит США.

На ежегодном заседании МВФ в Вене 21 сентября Уилфрид Баумгартнер отстаивал свою позицию и критиковал британско-американскую схему, рекомендуя проявлять осторожность для избежания угрозы конвертируемости валюты по причине непрозрачности процедур (The Journal of Commerce, 21 сентября 1961 года) /8. Франция, выступая в качестве представителя стран Общего рынка, судя по всему, победила в этом споре, когда 13 декабря после встречи министров финансов «Большой десятки» (The Group of Ten) в Париже Вильфред Баумгартнер объявил, что дополнительные кредиты будут не просто переданы в распоряжение МВФ, но направлены на утверждение под дополнительные гарантии, которые должны быть согласованы в ходе встреч министров финансов «Большой десятки» (The Financial Times, 14 декабря 1961 года).

Эта первая важная стратегическая победа французского правительства обеспечила ему усиление позиции наблюдателя за международной валютной системой. После этого Франция начала официально критиковать дефициты США и Великобритании (см. Рисунки 1 и 2, соответственно). В сентябре 1962 года на ежегодной встрече МВФ в Вашингтоне новый министр финансов Валери Жискар д'Эстен (Valéry Giscard d’Estaing) заявил, что страны, ответственные за обеспечение резервных валют, должны сбалансировать свои платежные балансы. Он подчеркнул, что эта цель является более приоритетной, чем реформа международной валютной системы /9.


5 марта 1963 года Жак Рюэф предупредил, что избыток ликвидности во Франции (благодаря увеличению международных резервов, см. Рисунок 3) представлял серьезную угрозу для экономического восстановления 1958 года. Он выступал за возвращение к золотому стандарту и увеличению цены золота, но признавал, что такая смена парадигмы имеет мало шансов на успех. Рюэф заявил, что дефицит платежного баланса США «безграничен», и что мир движется к глобальной инфляции. Он утверждал, что центральные банки должны договориться о не наращивании долларовых авуаров, и что необходима правительственная инициатива на самом высоком уровне. В заключение Рюэф заявил, что «Западу требуется государственный деятель, который восстановит веру в западную валюту», что было завуалированной отсылкой на президента де Голля (The Financial Times, 6 марта 1963 года).


Прогноз Рюэфа разделяли французские власти, но ни правительство, ни Банк Франции не последовали его советам – вместо этого они стремились изменить существующую систему. В годовом отчете управляющий Банка Франции за 1962 год Жак Брюне (Jacques Brunet) осудил любые изменения существующей международной валютной системе (The Financial Times, 7 мая 1963 года). 10 сентября 1963 года, по случаю встречи министров финансов 6 стран Европейского общего рынка в Париже, Жискар д'Эстен провел пресс-конференцию и заявил, что «все участники согласились с тем, что решение проблемы платежного баланса США имеет приоритет над разработкой нового механизма международных платежей» (The New York Times, 11 сентября 1963 г.) 2 октября 1963 года на встрече управляющих МВФ в Вашингтоне Жискар д'Эстен подверг критике международную валютную систему по трем пунктам: 1) отсутствие механизмов управления дефицитом платежного баланса; 2) асимметрия между странами, чьи валюты находятся в резервах других стран,  обладавших способностью финансирования дефицита, и остальным миром, который не имел таких возможностей; 3) диспаритетом стран по типу риска  – те страны, которые держали золото, имели наибольший риск того, что их резервы будут подвергнуты девальвации (Devries, 1976, Vol. I, стр . 30). В ноябре 1963 года Жискар д'Эстен заявил в Национальном собрании Франции (French National Assembly), что ни один финансовый режим не является более жестким, чем золотой стандарт, по политическим, экономическим и социальным соображениям, поскольку он требует абсолютного контроля над финансовой системой. /10

Однако французское правительство не выступало единым фронтом, и Елисейский дворец придерживался более жесткой линии в отношении золотого стандарта (à la Rueff), чем Банк Франции или Министерство финансов (Le Monde, 15 декабря 1963 года). Это расхождение во взглядах могло иметь стратегические последствия – в то время как французское правительство критиковало США за большой дефицит платежного баланса, Банк Франции и Федеральный резервный банк Нью-Йорка заключали сделки на валютные свопы. 10 июня 1964 года эти два учреждения договорились об обмене 50 миллионов долларов США, при котором французский центральный банк мог перевести эту сумму в долларах США со своего счета на счет Федерального резерва и, в свою очередь, получить эквивалентную сумму во французских франках (The New York Times, 11 июня 1964 года) – подобная практика полностью противоречила официальной позиции.

Следующий поворот в политике Франции произошел 9 сентября 1964 года, когда Жискар д'Эстен сделал первое официальное предложение французского правительства о реформе международной валютной системы на ежегодной конференции МВФ в Токио. Он подчеркнул, что: 1) несмотря на то, что  золото остается центральным элементом международной валютной системы, 2) для проведения расчетов требуется дополнительная ликвидность, что приводит к (3) необходимости многостороннего мониторинга в целях предотвращения дестабилизирующей политики и, что (4) следует избегать финансирования долгосрочного дефицита за счет краткосрочных активов (Summary Proceedings of the Tokyo Annual Meeting of the Board of Governors of the International Monetary Fund,Washington, 1964, стр. 201-207). Для обеспечения большей ликвидности Жискар д'Эстен заявил о поддержке создания нового резервного актива по образцу схемы «Совместных резервных единиц» (Сollective Reserve Unit), впервые предложенной Эдвардом Бернстайном, бывшим директором по исследованиям МВФ. /11

Французское предложение о создании нового международного резервного актива по схеме CRU встретило решительный отпор со стороны Дугласа Диллона (Douglas Dillon), министра финансов США (The New York Times, 12 сентября 1964 года) и Реджинальда Модлинга (Reginald Maudling), канцлера казначейства Великобритании (The New York Times, 11 сентября 1964 года).

Несмотря на сложные переговоры французы продолжали увеличивать долларовые резервы и конвертировать их в золото, готовя тем самым почву для следующего этапа и к 31 декабря 1964 года золото составляло 73 процента французских резервов (The New York Times, 20 апреля 1966 года) – см. Рисунок 4.



В начале 1965 года французы начали активно конвертировать доллары в золото (The New York Times, 5 января 1965 года). 12 января 1965 года, во время выступления на обеде в Франко-Японской ассоциации прессы (Franco-Japanese Press Association), Жискар д'Эстен выступил в защиту конвертации доллара в золото – он заявил, что если ничего не делать, то кризис наступит быстрее, и что всем странам, ответственным за мировую валютную систему, необходимо действовать сообща в целях реформирования существующей валютной системы. Проложив дорогу де Голлю, он выступил за возвращение к первоначальной системе, созданной в Бреттон-Вудсе (The New York Times, 13 января 1965 года).

4 февраля 1965 года во время пресс-конференции в Елисейском дворце де Голль спровоцировал обсуждение проблемы на международном уровне, упомянув о возможности восстановления золотого стандарта. Он признал, что золотодолларовый стандарт был уместен в послевоенные годы, поскольку все золотые резервы хранились в США. Однако условия изменились. Экономика европейских стран оживилась, и золотые резервы стран Общего рынка сравнялись с американскими. Использование доллара в качестве международного средства обмена теперь служит для того, чтобы скрыть тот факт, что эта система обеспечивает США огромные барыши. Он призвал к реформированию международной валютной системы и упомянул восстановление золотого стандарта в качестве одной из опций, при условии проведения консультаций между основными финансовыми центрами в рамках существующих площадок, включая МВФ. /12 Хотя такой авторитет как Триффин (1965) не согласился с таким подходом, /13 но де Голль в то время воспринимался как первый «тяжеловес», публично принявший взгляды Рюэффа и дезавуировавший предложение Министерства финансов о принятии «Совместных резервных единиц» (CRU).

Вслед за президентом Жискар д'Эстен выступил 11 февраля с речью на юридическом факультете Парижского университета (University of Paris Law School). В своей речи он подробно остановился на критике существующей международной валютной системы со стороны Франции: 1) асимметричность механизма корректировки платежного баланса между странами резервной валюты (США, Великобритания) и всеми остальными; 2) хрупкость системы из-за необходимости использования золотого запаса США; 3) разгон инфляции (DeVries, 1976, Vol I, стр. 62). Французская позиция по золоту была выдвинута министром финансов к ведущим финансовым державам мира в виде подписания декларации, обязывающую их погашать свои международные долги только золотом. Однако речь Жискара д'Эстена нельзя интерпретировать исключительно как позицию в пользу введения золотого стандарта, поскольку значительная часть его выступления была посвящена тому, что изначально означали Бреттон-Вудские соглашения для Международной валютной системы и насколько они изменились от первоначальных планов. /14

Можно предположить, что французские чиновники упоминали возврат к золотому стандарту или повышение цены на золото как форму угрозы для США с очевидной целью продвижения международных переговоров по реформированию международной валютной системы. Действительно, хотя Жак Рюэф ясно дал понять, что он не говорит от имени французского правительства, 15 апреля 1965 года он рекомендовал увеличить в два раза долларовую цену золота – это заявление широко освещалось в американской прессе (The New York Times и The Journal of Commerce, 16 апреля 1965 года), а в мае Жискар заявил в программе французского телевидения, что Франция никогда не высказывалась по вопросу о повышении цены на золото (The New York Times, 16 мая 1965 года).

Во время лекции, прочитанной Валери Жискаром д'Эстеном в Институте банковских и финансовых исследований (Institut d’Etudes Bancaires et Financières) 15 июня, французские предложения по «Совместным резервным единицам» были подробно изложены и связаны с принципами, озвученными и согласованными на Генуэзской конференции 1922 года. /15 Согласно французскому плану, каждый член «Большой десятки» должен был оформить «Совместные резервные единицы» пропорционально своим золотым запасам; золото и «Совместные резервные единицы» затем обращались бы параллельно в зафиксированных пропорциях (Williamson, 1977, стр. 20 и Solomon, 1982, стр. 76). С точки зрения Франции, подобная система должна стать следующим этапом эволюции золотодолларового стандарта, поскольку она позволяла странам «Большой десятки», а не только США, создание резервных валют.

Хотя на ежегодном заседании МВФ в сентябре 1965 года министры и управляющие центральных банков «Большой десятки» договорились о разработке плана действий на случай непредвиденных обстоятельств, большая часть второго полугодия 1965 года прошла в разногласиях между США и Францией – они спорили о том, насколько новые «Совместные резервные единицы» должны быть привязаны к золоту и как следует разделить полномочия по созданию резервов между разными странами. Столкновение между французской и американской точками зрения было подчеркнуто в докладе Оссолы (Ossola Report), опубликованном 11 августа «Большой десяткой» (The Financial Times, 11 августа 1965 года). В докладе рассматривались альтернативные предложения по увеличению мировой ликвидности: создание «Совместных резервных единиц»; предложения по созданию резервных счетов посредством МВФ; схемы по предоставлению держателям валюты альтернативных активов (Devries, Vol. 1, 1976, стр. 60). /16 В конце года, когда французское предложение о международной валютной реформе подверглось критике со стороны стран резервных валют, процент золота в официальных резервах Франции увеличился до 86 процентов (The New York Times, 20 апреля 1966 года) – см. Рисунок 4. Кроме того, Мишель Дебре (Michael Debré) сменил Валери Жискар д'Эстена на посту министра финансов, что в то время было воспринято как укрепление жесткой голлистской линии во французском правительстве.

Весь 1966 год был годом противостояния между США и французским правительством по поводу видения международной валютной системы – представители французского правительства публично обсуждали возможность возвращения к золотому стандарту и повышения официальной цены на золото. По нашему мнению, это была лишь усиление переговорной позиции, чтобы добиться одобрения от американского правительства на формирование резервного актива в составе «Специальных прав заимствования» (SDR) и золота, равно как и распределению полномочий по принятию решений между странами Общего рынка и США.

Результаты французов в 1966 году были скромными – во-первых, на встрече в Гааге 26 июля министры финансов стран «Большой десятки» частично поддержали мнение, высказанное ранее французами и другими странами, рекомендовав «добиться равновесия платежного баланса участников» перед проведением любой денежной реформы, /17 и указав, что решения о создании новых денежных единиц должны приниматься на основе соглашения между делегатами «Большой десятки» и исполнительными директорами МВФ (таким образом, предоставляя Европе более сильную позицию, чем если бы реформа проводилась только посредством МВФ) (The Washington Post, July 27, 1966). Во-вторых, сообщалось, что в декабре состоялось «джентльменское соглашение» (gentleman’s agreement) между Мишелем Дебре (Michel Debré), министром финансов США Фаулером (Fowler) и канцлером казначейства Великобритании Каллагэном (Callaghan). Условия соглашения заключались в том, что США согласятся на то, что любая «единица ликвидности, предложенная МВФ», будет привязана к золоту, если взамен Франция согласиться, что она не будет выступать за повышение мировых цен на золото (The Financial Times, 31 декабря 1966 года). /18

В конце января 1966 года на встрече делегатов «Большой десятки» в Париже Фредерик Деминг (Frederick Deming), заместитель министра финансов США, предложил валютную резервную единицу, не привязанную к золоту в качестве одного из способов увеличения мировой ликвидности (The Journal of Commerce, 1 февраля 1966 года). /19 Американский план также предлагал увеличить права заимствования стран-членов МВФ (The Journal of Commerce, 01 февраля, 1966). После этого основные игроки во французском правительстве решили занять жесткую переговорную позицию, публично заявив о возможности возврата к золотому стандарту и временно отказавшись от поддержки «Совместных резервных единиц» /20.

В течение почти девяти месяцев Франция уходила от дискуссий о международной валютной реформе, оказавшись при этом в изоляции. 12 сентября после встречи министров финансов стран Общего рынка Франция заявила, что она согласится изучить альтернативы увеличения международной ликвидности, сохраняя при этом свою позицию по вопросу увеличения ликвидности до тех пор, пока США не приведут в порядок свой платежный баланс. (The New York Times, 13 сентября 1966 года).

На протяжении своего заседания в МВФ, начавшееся 27 сентября, Мишель Дебре (Michel Debré’s) сохранял примирительный настрой, который резко контрастировал с позицией французского правительства по вопросу золота. В своих речах Дебре выступал с той же критикой долларового обменного стандарта, что и его предшественник Жискар д'Эстен /21. Во время заседаний МВФ Дебре согласился с предложением министра финансов США Фаулера (Fowler) по утверждению резервного плана о создании нового международного резервного инструмента на следующем ежегодном заседании МВФ. «К концу следующего года, предсказал Дебре, план создания резервов в той или иной форме в дополнение к золоту, долларам США и фунтам стерлингов будет проходить ратификацию в парламентах стран свободного мира». (The Wall Street Journal, 30 сентября 1966 года). Более того, он дистанцировался от тезиса Рюэфа, заявив журналистам во время пресс-конференции, что ни при каких обстоятельствах не выступает за повышение цены на золото (The Wall Street Journal, 30 сентября 1966 года). В течение октября и ноября эта примирительная позиция сопровождалась перерывом конвертации долларовых резервов в золото со стороны Франции (The New York Times, 3 декабря 1966 года).

29 ноября в Вашингтоне на первом совместном заседании делегатов «Большой десятки» и двадцатью исполнительными директорами МВФ по созданию резервов участники переговоров согласились с требованиями Франции включить в повестку дня вопрос о золоте. Это произошло вскоре после того, в прессу попал доклад Мориса Перосса (Maurice Pérousse), директора французского казначейства и главного делегата на валютных переговорах (The Washington Post, 30 ноября 1966 года) о роли золота в международной валютной системе. Самым провокационным аспектом этого доклада было то, что в нем рассматривалась возможность повышения цен на золото и содержался призыв к тому, чтобы «увеличенные квоты стран-участников МВФ выплачивались золотом в соответствии с уставом фонда». (The New York Times, 30 ноября 1966 г.) Помимо этих вопросов, доклад отражал общую точку зрения французского правительства /22. Сначала представитель Министерства финансов заявил, что доклад представляет мнение французского правительства, а затем выступил с опровержением того, что Франция на самом деле выступает за повышение цены на золото. Обеспечив утечку доклада в прессу, а затем при помощи двусмысленных комментарии к нему, Париж «явно преуспел в создании переполоха» (Nossiter, 30 ноября 1966 года).

С начала 1967 года до мая 1968 года международная валютная политика Франции следовала в основном тем же принципам, что и с момента создания «Совместных резервных единиц» в 1964 году. Она также использовала золото в стратегических целях, как и в 1965 году. Французы продолжали требовать от США разделить с Европой право вето на создание новой ликвидности и выступали за создание международной валютной резервной единицы, которая была бы привязана в определенной пропорции к золоту. Всякий раз, когда их требования не получали должного внимания со стороны США, представители французского правительства прибегали к обсуждению вопроса повышения цен на золото, либо возврата к золотому стандарту.

В период с января 1967 по май 1968 года в мировой экономике было неспокойно – растущий дефицит золота в мире и рост инфляции в США подорвали соотношение доллара к золоту и породили спекуляции на рынке золота (Bordo, 1993). После девальвации фунта стерлингов в ноябре 1967 года начала слабеть и доллар. В этом контексте отсутствие согласия между французами и американцами побудило французов чаще обсуждать роль золота в международной валютной системе. Возможно, это еще больше способствовало спекулятивным атакам на доллар. Хотя французы могли думать, что ослабление позиций стран с резервной валютой пойдет им на пользу, из-за распада «Золотого пула» и создания двухуровневой системы ценообразования на золото их стратегия дала обратный эффект. Золотодолларовый стандарт был де-факто отменен, положив конец использованию механизмов, которые давала конвертация доллара в золото. Таким образом, этот период заслуживает пристального изучения.

9 января 1967 года заявление Мишеля Дебре, сделанное в выходные, вызвало вал спекуляций золотом во Франции. /23 Le Mondeопубликовала заявление Дебре о том, что Франция по-прежнему настаивает на проведении международной экспертизы по фиксации цены на золото (The New York Times, 10 января 1967 года). Давление на рынки золота заставило США перейти в оборону. /24 13 января в своем выступлении в «Торговой палаты Франции в Канаде» (La Chambre de Commerce Française au Canada) в Монреале Дебре вновь изложил позицию Франции по пересмотру международной валютной системы – его позиция была идентична позиции, занятой ранее Валери Жискар д'Эстеном, когда он был министром финансов, /25 за исключением того, что Дебре сохранил возможность пересмотра цены на золото. Эта позиция соответствовала французской стратегии использования золота в качестве «разменной монеты» по усилению переговорной позиции Европы в процессе пересмотра международной валютной системы. /26

Позиция Франции стала более спокойной, как в результате «джентльменского соглашения», заключенного в конце предыдущего года, так и из-за отсутствия поддержки со стороны других стран «Общего рынка» по вопросу повышения цены на золото. 17 января 1967 года, во время двухдневной встречи в Гааге министров финансов стран «Общего рынка», Дебре отказался от своих требований по пересмотру цен на золото (The Wall Street Journal, 18 января 1967 года). Вместо этого он предложил увеличить право голоса стран «Общего рынка» в МВФ до уровня, сравнимого с американским. /27 Однако на встрече 27 января 1967 года исполнительных директоров МВФ и делегатов стран «Большой десятки» в Лондоне никаких договоренностей по этому вопросу достичь не удалось.

Как показано на Рисунке 5, с 1957 года золотая составляющая резервов США постоянно снижалась. В 1967 году их уровень был настолько низок, что в марте американские чиновники призвали основные страны, владеющие долларами, рассматривать запас в Форт-Ноксе (Fort Knox) в качестве «неприкосновенного» и не обращаться за покупкой золота, кроме как в случае крайней необходимости, несмотря на обещание США конвертировать золото по цене 35 долларов за унцию (Janssen, The Wall Street Journal, 20 марта 1967 года). В этот период отношение Франции к Соединенным Штатам стало более примирительным, /28 поскольку Франция произвела авансовые выплаты по своему долгу США и в течение нескольких месяцев воздерживалась от покупки американского золота (The Wall Street Journal, 20 марта 1967 года).


Это видимое ослабление позиции Соединенных Штатов в обеспечении полной конвертируемости долларов в золото не приблизило их к соглашению о новых резервных активах с французами или, тем более, с другими странами «Общего рынка». Как совместное заседание МВФ – «Большая десятка» в Вашингтоне 26 апреля, так и заседание «Большой десятки» в Париже 20 мая зашли в тупик. /29 Отсутствие прогресса на международной арене заставило французское правительство еще раз ужесточить свою позицию в отношении создания новой валютной ликвидности. 24 мая 1967 года Рене Ларре (René Larre), финансовый советник посольства Франции в Вашингтоне и исполнительный директор МВФ, заявил, что очевидное нежелание США по выравниванию хронического дефицита платежного баланса представляет собой серьезное препятствие для достижения соглашения о создании нового резервного актива (The Journal of Commerce, 25 мая 1967 года). В июне 1967 года Франция приняла решение больше не делать взносов в «Золотой пул», благодаря которому цена на золото была стабилизирована на уровне 35 долларов за унцию. /30 Соединенным Штатам пришлось увеличить свой взнос в «Золотой пул» на ту же сумму, дополнительные 9 процентов, которые ранее вносила Франция (Vicker, 28 ноября 1967 года).

Ближе всего Соединенные Штаты и Франция подошли к соглашению о международной денежной реформе 27 августа 1967 года по итогам встречи «Большой десятки» в Лондоне. Представители США и Франции заявили о своем согласии с новой формулой денежной реформы, которая должна была быть представлена на утверждение управляющих МВФ на ежегодных встречах 1967 года в Рио. Основные положения нового предложения были двоякими. Во-первых, была разработана схема «Специальных прав заимствования» (SDR) в качестве запасного плана для устранения возможной нехватки мировой ликвидности. Во-вторых, министры договорились, что для принятия решений, касающихся периода, сроков, объема и распределения «Специальных прав заимствования» для нуждающейся страны, потребуется большинство в 85 процентов от общего числа голосов на заседании управляющих МВФ, что наделяет страны «Общего рынка» (в общей сложности 17 процентов голосов в МВФ) правом вето. Это предложение соответствовало праву взаимного наблюдения, за которое постоянно выступала Франция.

В МВФ был открыт специальный счет для заимствований, отдельный от общего счета. В отличие от ранней схемы «Совместной резервной единицы», доступ к «Специальным правам заимствования» был открыт для всех членов, а не только для стран «Большой десятки» – участники зачисляли «Специальные права заимствования» пропорционально своим квотам. Один СПЗ был эквивалентен одному золотому доллару (Bordo, 1993, стр. 66-67). Кроме того, в отличие от «Совместной резервной единицы», СПЗ была фиатным обязательством, не обеспеченные золотом. Его применимость вытекала из обязательства других членов принимать СПЗ – аналогично законному платежному средству в национальных фиатных валютах. Участники обязаны принимать СПЗ по согласованию с МВФ, до тех пор, пока объем СПЗ был менее одной трети от общего объема резервов – такой подход позволял ограничить объем потенциально некачественных активов, который могли принять участники (Dam, 1982, стр. 154). Чтобы СПЗ не усугубляли проблему доверия (Williamson, 1977, стр. 23), СПЗ могли использоваться только для финансирования дефицита платежного баланса. Кроме того, от участников требовалось, чтобы в среднем за пятилетний период объем СПЗ составлял не менее трети общего объема резервов – это был компромисс между Францией, которая хотела, чтобы новый механизм был формой кредита, и США, которые хотели получить резервный актив (Dam, 1982, стр. 163-164). В остальном члены могли использовать СПЗ без каких-либо ограничений. Чтобы использовать их, участник должен был уведомить МВФ, который выбирал страну с избытком валюты для получения СПЗ и предоставлял стране с дефицитом равное количество конвертируемой валюты для использования в валютных интервенциях (Williamson, 1977, стр. 22). В рамках продолжающейся борьбы против гегемонии США Франция фактически приняла положения о том, что схема СПЗ вводится в действие только при условии положительного решения вопроса по дефициту платежного баланса США. /31 Это противоречило американской точке зрения, согласно которой введение СПЗ позволило бы США сократить свой дефицит.

Кажущаяся гармония между Европой и США распалась на ежегодной встрече Всемирного банка (World Bank) и МВФ в Рио с 25 по 29 сентября. Министр финансов США Фаулер передумал выдвигать конкретные предложения о предоставлении права вето странам «Общего рынка» в течение года (The Financial Times, 27 сентября 1967 года). /32 В ответ Мишель Дебре заявил, что соглашения о реформировании МВФ являются абсолютным условием согласия Франции на план предоставления ликвидности. Кроме того, он неоднократно подчеркивал, что Франция не поддержала бы СПЗ, если бы они в каком-либо смысле заменяли золото в качестве основы мировой валютной системы. Он выдвинул следующие три условия принятия СПЗ: 1) коллективное соглашение о существовании дефицита ликвидности; 2) улучшение функционирования процесса корректировки; и 3) устранение дефицита платежного баланса стран с резервной валютой (Jay, 27 сентября 1967 года).

Самым значительным событием оставшейся части 1967 года стала девальвация фунта стерлингов 18 ноября. Как показано на Рисунке 2, Великобритания испытывала серьезные проблемы с платежным балансом с 1964 года. Британцы рассчитывали, что вступление в «Общий рынок» улучшит их положение. Однако в конце октября Морис Куве де Мюрвиль (Maurice Couve de Murville), министр иностранных дел Франции, выступавший в Люксембурге, выдвинул два условия для вступления Великобритании в число стран «Общего рынка»: во-первых, британцы должны отказаться от фунта стерлинга как международной резервной валюты, а во-вторых, они должны положительно решить вопрос по дефициту своего платежного баланса (The Journal of Commerce, 6 ноября 1967 года). Французам удалось создать совместный фронт с пятью другими странами «Общего рынка» в отношении их требований о предоставлении права вето в МВФ и сокращения дефицита платежного баланса стран с резервными валютами – США и Великобритании.

В ноябре представители стран «Большой десятки» провели тайные переговоры о поддержке фунта стерлингов. Сообщалось, что Франция была единственной страной, которая не дала твердого обещания не девальвировать свою собственную валюту, если Великобритания решит девальвировать фунт (Tanner, 25 ноября 1967 года). /33 После дня, отмеченного ажиотажным спросом на золото на парижском фондовом рынке, 18 ноября британская валюта была официально девальвирована на 14,3 процента (с 2,80 до 2,40 доллара) (Solomon, 1982). /34

Вслед за девальвацией в прессу просочилась новость о том, что Франция в июне прекратила делать взносы в «Золотой пул» (Lee, 24 ноября 1967 года), что вызвало волну покупок на лондонском и парижском рынках золота. /35 Поскольку Соединенные Штаты обеспечивали около 60 процентов «Золотого пула» и пытались поддерживать цену золота на уровне 35долларов за унцию, эти спекулятивные атаки на золотые рынки привели к значительному истощению американских золотых запасов (Lee, 24 ноября 1967). /36 В свете трудностей стран с резервными валютами, для французов настало время усилить давление с целью реформирования международной валютной системы, и 27 ноября президент де Голль заявил на пресс-конференции в Париже: «Возможно, что проблемы, возникшие в результате девальвации фунта, приведут к восстановлению международной валютной системы, основанной на неизменности, беспристрастности и универсальности, которыми обладает золота» (Vicker, 28 ноября 1967 года). /37

С начала 1968 года и до мая французы ужесточили свою позицию в отношении реформы международной валютной системы. Истощение золотого запаса США (см. Рисунок 5) в результате событий предыдущих лет заставило Соединенные Штаты в январе 1968 года ввести меры жесткой экономии, ограничение экспорта капитала, которые успешно снизили отток резервов (Farnsworth, 25 января 1968 года; The Wall Street Journal 29 февраля 1968 года). Все страны «Общего рынка», кроме Франции, считали, что такое сокращение оттока резервов из США создает дефицит международной ликвидности. Как следствие, они не хотели навязывать восстановление равновесия платежного баланса США в качестве предварительного условия для введения новых инструментов международной ликвидности. Единый фронт стран «Общего рынка» в международных переговорах по валютно-финансовым вопросам стал давать трещину (Davidson, 26 февраля 1968 года).

На встрече министров финансов стран «Общего рынка», завершившейся в Риме 27 февраля, все участники согласились с тем, что реформа МВФ, дающая им право вето, должна быть принята одновременно с созданием новой схемы ликвидности. Однако, в отличие от других участников, Франция хотела сохранить условие о бездефицитности платежного баланса Соединенных Штатов в течение определенного времени перед запуском процесса создания новой ликвидности. Оказавшись в изоляции по этому вопросу, Мишель Дебре предложил вместо этого, чтобы Франция присоединилась к участию в обсуждении создания схемы ликвидности, но попросила предоставить ей возможность отказаться от участия в соглашении, реализующем эту схему, если она не сочтет обстоятельства благоприятными для создания новой ликвидности. /38 Таким образом, на встрече в Риме не удалось достичь единодушного согласия всех стран «Общего рынка».

Усиливающееся спекулятивное давление на доллар США на рынках золота быстро привело к судьбоносным изменениям в международных валютных соглашениях. 17 марта остальные члены «Золотого пула» создали двухуровневую систему ценообразования на золото, при которой официальная цена в 35 долларов США за унцию будет поддерживаться только для операций между центральными банками, а рыночная цена – для всех остальных. /39 Это ознаменовало решимость стран свести на нет значение золота в международной валютной системе. Страны-участницы также согласились не использовать золото из резервов США и не продавать золото частным покупателям (Heinemann, 19 марта 1967 года). Ключевым решением стала частичная демонизация золота, поскольку единственным золотом, которое будет учитываться в международных резервах, будет то, которое уже принадлежит Центральным банкам и МВФ. Вновь отчеканенное золото по-прежнему будет иметь ценность, но в качестве денег международной валютной системы (Rowen, 20 марта 1967 года).

Французская реакция на это событие заключалась в том, что они вновь заявили о своей публичной поддержке международной валютной системы, основанной на золоте. 24 марта сообщалось, что президент де Голль заявил, что «Франция не будет участвовать ни в каких действиях по укреплению доллара до тех пор, пока нынешняя мировая валютная система [не будет] отменена в пользу новой, основанной на золоте. По сути, французский президент [высказывался] о новой Бреттон-Вудской конференции» (Tanner 24 марта 1968 года). 29 марта на открытии министерской встречи «Большой десятки» в Стокгольме Мишель Дебре открыто заявил, что есть основания для рассмотрения вопроса о повышении цены на золото. Это был первый случай, когда французский правительственный чиновник публично заявил о своей поддержке повышения цены на золото. /40 Кроме того, он сказал, что Франция будет настаивать на ограничительной интерпретации общих договоренностей, достигнутых «Большой десяткой» в Лондоне и на заседаниях МВФ в Рио в 1967 году (Davidson, 30 марта 1968 года). Однако 30 марта все остальные страны, кроме Франции, проголосовали за принятие плана «Специальных прав заимствования». Тем самым западные державы впервые продемонстрировали, что могут обойтись без Франции при составлении международных валютных соглашений (Lee, 31 марта 1968 года).

Мишель Дебре оправдал решение Франции не ратифицировать Стокгольмское соглашение во время регулярного ежемесячного заседания парижской экономической и финансовой прессы. Он заявил, что определение СПЗ, предложенное в Стокгольме, заметно отличалось от их определения на конференции в Рио, то есть они были ближе к деньгам, чем к кредитам. Кроме того, по его словам, в предложении не было указано никаких гарантий относительно даты внедрения новой ликвидности или условия бездефицитности платежного баланса США до внедрения новой схемы ликвидности. Наконец, Дебре заявил, что девальвация стерлинга в 1967 году и решения «Золотого пула» в марте 1968 года создали новую экономическую среду, которая требует более тщательного изучения перед разработкой новой схемы ликвидности. Тем не менее, он заявил, что Стокгольмское соглашение во многом совпадает с позицией Франции по международной валютной политике. /41

Дебре перечислил два фундаментальных принципа, которыми руководствовалась международная валютная политика Франции: во-первых, международная валютная система должна быть основана на равенстве промышленно развитых стран и, во-вторых, валюты всех этих стран должны быть конвертируемы в золото. Стоимость валют в пересчете на золото может пересматриваться после соответствующих переговоров между ведущими промышленно развитыми странами каждые двадцать пять лет или около того. Он утверждал, что эти принципы ближе по духу к первоначальным намерениям Бреттон-Вудской конференции: «Если говорить об этом, то это не возврат к прошлому. Напротив, это напоминание о твердых принципах, установленных в Бреттон-Вудсе: конвертируемость валюты и её привязка к золоту» (Le Monde, 6 апреля 1968 года).

В заключение следует отметить, что международная валютная политика Франции на протяжении 1960-х годов проводилась с постоянной целью изменения международной валютной системы на основе, которая была бы ближе по духу к французскому плану 1943 года и рекомендациям экспертов Генуэзской конференции 1922 года. Она выступала за золотой обменный стандарт, при котором все валюты будут привязаны к золоту в фиксированных пропорциях, а основные промышленно развитые страны будут иметь равное право голоса при определении правил международной валютной системы. Упоминание о возможности возврата к золотому стандарту было использовано французским правительством в качестве стратегии, чтобы заставить американцев согласиться на изменение международной валютной системы. /42 Как утверждал Триффин, «де Голль не предлагал вернуться к золотому стандарту, и то, что рухнуло в 1931 году, не было золотым стандартом, а стерлинговым компонентом золотого обменного стандарта. Де Голль правильно предвидел, как теперь стало ясно всем, что повторение рухнувшей однажды системы неизбежно создаст аналогичную угрозу для самого доллара».

Крах золотодолларового стандарта и создание двухуровневого рынка золота в марте 1968 года фактически положили конец рычагам влияния Франции на международную валютную систему. Угроза конвертации её (и стран «Общего рынка») золотых резервов в доллары больше не могла быть использована в качестве реальной угрозы для преобразования золотодолларового стандарта в многовалютный золотообменный стандарт, поскольку система теперь превратилась в чисто долларовый стандарт. События мая 1968 года еще больше обеспечили будущее бессилие Франции.


Международные валютные отношения между Францией и США в 1960-х годах можно представить в виде игры, в которой хрупкое равновесие, подогреваемое угрозой конвертации французских долларовых резервов в золото, было нарушено эскалацией войны во Вьетнаме в середине 1960-х годов. Бреттон-Вудский золотодолларовый стандарт обмена в 1960-х годах можно представить как ситуацию, при котором Соединенные Штаты обязывались поддерживать цену золота на уровне 35 долларов за унцию, а остальные страны обязывались привязать цены своих валют к доллару. В системе существовала асимметрия в том смысле, что международные резервы США, по сути, были в форме золота, в то время как остальные страны держали резервы в форме золота или долларов. Поскольку по долларовым резервам выплачивались проценты, у стран был стимул держать доллары вместо золота, и доллары стали заменой золоту. В результате, в то время как денежная масса в остальных странах должна была регулироваться в зависимости от движения резервов, необходимых для привязки обменного курса к паритету, Соединенные Штаты полностью контролировали свою денежную массу.

Как предлагают Канционери и Хендерсон (Canzoneri and Henderson, 1991), эту ситуацию можно рассматривать как игру с фиксированным обменным курсом, в которой лидер (страна с резервной валютой) определяет темпы роста денежной массы, а другие страны должна корректировать темпы роста денежной массы, чтобы стабилизировать обменный курс между двумя валютами на уровне паритета. Асимметрия, присущая Бреттон-Вудскому режиму 1960-х годов, заставила США и Францию играть в игру фиксированного обменного курса с разных исходных позиций – Соединенные Штаты, лидер, полностью контролировали темпы роста денежной массы, в то время как Франция, ведомая страна, столкнулась с выбором распределения своих резервов между долларами и золотом. Оптимальное распределение портфеля между этими двумя видами активов зависит от ожидаемой доходности: доходность долларовых резервов – это процентная ставка, которая выплачивается держателю, а доходность золотых резервов – это прирост капитала, связанный с конвертацией долларов в золото. Ожидаемый прирост капитала, связанный с конвертацией долларов в золото, зависел от вероятности того, что Соединенные Штаты откажутся от своего обязательства по привязке долларовой цены к золоту вследствие превышения мирового спроса на золото по отношению к долларам по сравнению с общим запасом золотых резервов США. В результате этой ситуации и положительного сальдо платежного баланса Франция получит выгоду от прироста капитала на свои золотые резервы, который последует за ростом цены на золото.

Игра, представляющая раннюю и позднюю стадии международного валютного режима Бреттон-Вудса, может быть проиллюстрирована в следующей форме:

Первое число в каждой паре выплат начисляется Соединенным Штатам, а второе – Франции. Эти числа представляют собой примеры обеспеченности, достигнутой каждой страной для различных пар стратегий, осуществляемых соответственно Францией и США. Если Франция готова держать доллары в качестве резервов, то её обеспеченность будет ниже при высоких, а не при низких темпах денежной экспансии США. В случае быстрого монетарного роста США, учитывая их обязательство привязать стоимость своей валюты к доллару, Франции придется подстраиваться под собственные цели внутренней политики, что приведет к чрезмерным темпам инфляции. Учитывая значительную денежную экспансию США, Франция достигнет большей обеспеченности, конвертировав свои долларовые резервы в золото, чем держа дополнительные доллары, поскольку ожидаемый прирост обеспечения от увеличения запаса золота смягчит некоторые издержки обеспечения от чрезмерной инфляции.

В свою очередь, при любых заданных темпах роста денежной массы Соединенные Штаты окажутся в худшем положении, если Франция конвертирует свои доллары в золото, чем если бы она просто держала доллары в качестве резервов. Конвертация французских долларов в золото приведет к истощению золотого запаса США и ослабит способность Соединенных Штатов поддержки своей валюты, находящейся в обращении по всему миру, при помощи резервов, что, в свою очередь, поставит под угрозу лидирующее положение Америки. Из корня дерева решений (см. Рисунок 6) следуют две ветви, связанные с π и l-π соответственно, которые ассоциируются с вероятностью низкого и высокого фискального шока, пережитого Соединенными Штатами. После реализации фискального шока в узлах A или D монетарные власти США должны принять решение о низком или высоком темпе роста денежной массы США. Как только США выбирают темпы роста денежной массы, Франция должна решить, держать ли доллары в качестве резервов или потребовать конвертации своих долларовых резервов в интересах Франции, США определяют оптимальную стратегию, и устанавливается международное валютное равновесие.

Когда реализуется шок низких бюджетных расходов, узел принятия решений Соединенных Штатов находится в точке А. Если они выберут высокие темпы денежного роста, поместив Францию в узел принятия решений В, Франция ответит конвертацией долларовых резервов в золото и получит вознаграждение в размере 1 вместо 0,7, а Соединенные Штаты получат вознаграждение в размере 0,5. Вместо этого, если Соединенные Штаты выберут низкие темпы роста денежной массы и поставят Францию в узел принятия решения C, Франция решит держать долларовые резервы и получит вознаграждение в размере 1 вместо 0,7. Результирующая выплата для Соединенных Штатов составит 1. Таким образом, столкнувшись с низким фискальным шоком, Соединенные Штаты выбирают низкие темпы роста денежной массы. В этих условиях угроза Франции конвертировать долларовые резервы в золото является эффективным средством сдерживания темпов роста денежной массы США. Этот механизм ломается, когда Соединенные Штаты сталкиваются с высоким фискальным шоком. Этот шок изменяет выплаты, связанные с различными стратегиями, и заставляет США выбрать высокие темпы роста денежной массы, даже если они знают, что лучшим ответом Франции на такой выбор монетарной политики является конвертация долларовых резервов в золото.


Эта игра представляла собой систему сдержек и противовесов, которая в итоге нарушилось, когда Соединенные Штаты увеличили расходы из-за войны во Вьетнаме в 1965 году. Администрация Джонсона (Johnson administration) приняла решение о финансировании дополнительны расходов за счет увеличения темпов роста денежной массы, а не за счет увеличения налогов. Шок, вызванный войной во Вьетнаме, заставил США выбрать более высокие темпы роста денежной массы, несмотря на угрозу Франции конвертировать свои долларовые резервы в золото.

Как только США решили увеличить темпы роста денежной массы, лучшим ответом Франции стало осуществление своей стратегии конвертации долларовых резервов в золото. Переход к этому новому равновесию открыл новую фразу во франко-американских валютных отношениях. Французы считали, что равновесие, при котором они будут систематически конвертировать долларовые резервы США в золото, быстро подорвет лидерские позиции Соединенных Штатов в международной валютной системе, истощив их золотые резервы и заставив их договориться о пересмотре этой системы. Французские рецепты международной валютной системы базировались на сотрудничестве, при котором решение о создании новой ликвидности должно было приниматься совместно Западной Европой и США. Любая новая ликвидность должна была бы распределяться в фиксированной пропорции к существующим золотым резервам. Новая ликвидность формировалась бы за счет корзины валют, а не одной валюты, что гарантировало бы, что ни одна страна не получила бы права на синьораж за счет остальных стран «Большой десятки». Таким образом, предлагаемый валютный режим имел бы автоматический механизм корректировки платежного баланса, что ограничивало бы потенциальные негативные побочные эффекты, возникающие, когда страна с резервной валютой финансирует постоянный дефицит платежного баланса за счет эмиссии дополнительной валюты. Более того, любой источник побочных эффектов, остающийся в рамках предложенного международного валютного режима, не был бы монополизирован благодаря совместному характеру решений, принятых Соединенными Штатами и Европой с Францией в качестве её представителя.

Поскольку Соединенным Штатам было лучше в условиях асимметричного равновесия между лидером и ведомыми странами, представленного золотодолларовым стандартом, чем в условиях симметричного кооперативного равновесия, представленного французским предложением о золотообменном стандарте, они не хотели поддерживать международную денежную реформу, подразумевающую переход от первого равновесия ко второму, до тех пор, пока у них было достаточно золотых запасов для выполнения своих обязательств по привязке цены золота на уровне 35 долларов за унцию. Стратегия Франции заключалась в том, чтобы от имени Западной Европы оказать давление на Соединенные Штаты с целью заставить их поддержать реформу через влияние Франции на рынок золота.

Соединенные Штаты регулярно проводили интервенции на рынке золота для удержания стоимости доллара к золоту. Всякий раз, когда французское правительство создавало впечатление, что оно выступает за золотой стандарт и/или повышение цены на золото, оно поднимало цену на свободном рынке золота. /43 В свою очередь, Соединенные Штаты были вынуждены удовлетворять спрос на золото путем продажи своих золотых резервов, увеличивая тем самым разрыв между своими обязательствами и резервными активами. Это поставило под угрозу статус доллара как резервной валюты.

В 1965 году, когда Франция была вынуждена активизировать конвертацию доллара в золото в результате увеличения темпов роста денежной массы в США, она конвертировала в золото достаточную часть своих резервов, чтобы угроза оказать давление с целью повышения цены на золото стала реальной. Повышение цены на золото повлекло бы за собой значительное перераспределение прибыли в пользу Франции. Кроме того, к 1965 году золотые запасы США упали ниже, чем у стран «Общего рынка» и это заставило американских чиновников остро осознать потенциальный кризис доверия.

Если бы Франция действительно осуществила свою угрозу и убедила другие страны «Общего рынка» пойти ей навстречу, однозначно заявив о своей поддержке немедленного повышения цены на золото и/или скорейшего возвращения к симметричному золотому обменному стандарту, спекулятивное давление могло бы заставить Соединенные Штаты отказаться от своего обязательства привязать стоимость доллара к золоту, разрушив основу золотодолларовой системы. В такой ситуации, помимо потери Соединенными Штатами своего привилегированного положения сеньоража, международная валютная система была бы ввергнута в неопределенность, которую французы рассматривали как потенциально более дорогостоящую, чем управляемый переход к предложенному ими альтернативному сценарию.

Используя рецепт Жака Рюэфа для международной валютной системы – повысить цену на золото и вернуться к золотому стандарту – в качестве перманентной угрозы, французское правительство, по нашему мнению, могло, таким образом, сыграть в игру, чтобы склонить Соединенные Штаты к переговорам о пересмотре международной валютной системы в соответствии с кооперативным симметричным равновесием со встроенным механизмом корректировки платежного баланса, которое Франция представляла для международной валютной системы. Однако распад «Золотого пула» и установление двухуровневой системы золотых цен де-факто положили конец золотодолларовому стандарту и перевели систему на долларовый стандарт. Демонетизация золота, в свою очередь, значительно ослабила рычаги влияния, которые Франция и другие континентальные страны, владеющие золотом, имели на США, и, следовательно, эффективно препятствовала созданию симметричного золотого обменного стандарта, к которому стремились французы. Более того, влияние Франции на международные валютные дела было ослаблено социальными и политическими потрясениями мая 1968 года, которые вынудили Францию обратиться к США за поддержкой по регулированию платежного баланса. /44



В США часто высказывается мнение, что международная валютная политика Франции в 1960-х годах была инструментом для достижения политических целей президента де Голля, а не разрабатывалась в соответствии с какими-либо долгосрочными экономическими целями, и как таковая стала одной из причин распада Бреттон-Вудской международной валютной системы. В противоположность этому мнению, мы утверждаем, что международная валютная политика Франции проводилась в соответствии с видением международной валютной системы, уходящим корнями в валютные механизмы межвоенного периода. Это видение последовательно выражалось на протяжении 1960-х годов. В противовес золотодолларовому стандарту, в который превратилась Бреттон-Вудская система к 1960-м годам, Франция предпочитала золотовалютный стандарт, который основывался на более тесном сотрудничестве между Европой и США и обеспечивал бы более справедливые расчеты платежного баланса. Международная валютная политика Франции проводилась как некооперативная игра с перманентной угрозой, чтобы заставить Соединенные Штаты перейти от асимметричного равновесия «лидер-ведомый» золотодолларового стандарта к симметричному равновесию сотрудничества французского видения золотообменного стандарта. Угрозы исходили от президента де Голля, время от времени делавшему официальные заявления, которые могли быть истолкованы как поддержка к возврату золотого стандарта. Согласно нашему анализу, политический авторитет президента де Голля был использован в качестве инструмента для продвижения постоянной и экономически рациональной позиции Франции в отношении международной валютной системы.

NB. This is an independent translation. The IMF does not accept any responsibility for the accuracy of the translation. In case of any discrepancies, the original English-language version shall govern (https://doi.org/10.5089/9781451935363.001)  

• Alphand, Hervé, L’étonnement d’étre, Journal (1939-1973), Librairie Arthéme Fayard, Paris, 1977.

• Bernstein, Edward M., “A Practical Program for International Monetary Reserves.” Model, Roland and Co., Quarterly Review and Investment Survey, Fourth Quarter, 1963, pp. 1–8.

• Bordo, Michael D., “The Bretton Woods International Monetary System: An Historical Overview”, in A Retrospective of the Bretton Woods System, eds. Michael D. Bordo and Barry Eichengreen, Chicago, University of Chicago Press, 1993.

• Brittan, Samuel, “What M. Rueff’s Gold Plan Would Mean”, The Financial Times, January 2, 1967.

• Canzoneri, Matthew B. and Dale W. Henderson, Monetary Policy in Interdependent Economies: A Game-Theoretic Approach, The MIT Press, Cambridge, 1991.

• Cowan, Edward, “French Economist Bids U.S. Double Its Price For Gold”, The New York Times, April 16, 1965.

• Edwin L. Dale Jr, “No Big Shift Seen in Money Set-Up”, The New York Times, May 1, 1961.

• Edwin L. Dale Jr, “Dillon Attacks French on Fund”, The New York Times, September 12, 1964.

• Dam, Kenneth, The Rules of the Game: Reform and Evolution in the International Monetary System, Chicago, University of Chicago Press, 1982.

• Davidson, Ian, “French Hard Line on New Liquidity”, The Financial Times, February 26, 1968.

• Davidson, Ian, “Tough French Bargaining in Monetary Talks”, The Financial Times, March 30, 1968.

• Debré, Michel, “Problèmes monétaires internationaux”, Revue de la chambre de commerce française au Canada, No. 592, pp. 58, Février 1967.

• DeVries, Margaret, The International Monetary Fund, 1966-1971: The System Under Stress, 2 Volumes, International Monetary Fund, Washington, DC, 1976.

• Dominguez, Kathryn, “The Role of International Organizations in the Bretton Woods System”, in A Retrospective on the Bretton Woods System, eds. Michael D. Bordo and Barry Eichengreen, Chicago, University of Chicago Press, 1993.

• Dreyer, Peter, “World Fund’s Resources Hike in Doubt”, The Journal of Commerce, September 21, 1961.

• Eichengreen, Barry, Golden Fetters: The Gold Standard and the Great Depression, 1919-1939, Oxford 1992.

• Eichengreen, Barry, Stability: Essays in the History of International Finance, 1919-1939, New York, Cambridge University Press, 1990.

• Fabra, Paul, “Les six ministres des finances n’ont pu s’entendre sur le contenu de 1’accord international prévoyant la création de nouvelles liquidités”, Le Monde, 29 Février 1968.

• Farnsworth, Clyde H., “Gold-Buying Wave Swells, Battering Dollar in Europe: Paris Trading Brisk”, The New York Times, November 24, 1967.

• Farnsworth, Clyde H., “New Reserve Unit Foreseen for ‘69”, The New York Times, January 25, 1968.

• Fisher, M. H., “U.S. German Clash Over SDR’s and IMF Voting Procedure”, The Financial Times, September 27, 1967.

• de Gaulle, Charles, 11th Press Conference, Palais de l’Elysée, February 4th 1965, Ambassade de France, service de presse et d’information, Speeches and Press Conferences No. 216

• Geyelin, Philip, “President to Play Down Dollar Aid Bid, Push closer Western Ties”, The Wall Street Journal, April 11, 1961.

• Giscard d’Estaing, Valéry, address delivered in Washington on September 18, 1962 at the annual meeting of the International Financial Institutions.

• Giscard d’Estaing, Valéry, Official Text of A Speech on the International Monetary System, University of Paris Law School, February 11, 1965, Document of International Monetary Fund.

• Giscard d’Estaing, Valéry, “The Policy of France in the International Monetary Field”, A lecture delivered on June 15, 1965 at the “Institut d’Etudes Bancaires et Financieres”.

• Heinemann, H. Erich, “Members of Pool Said to Agree Not to Draw from U.S. Stocks”, The New York Times, March 19, 1968.

• Horsefield, J. Keith, The International Monetary Fund 1945 - 1965: Twenty Years of International Monetary Cooperation, vol. III: Documents, International Monetary Fund, Washington, D.C. 1969.

• Istel, André, “L’or et le Franc: Esquisse D’une Politique économique et financiére francaise dans le Cadre international,” Conference du 21 Octobre 1944 au Grand Amphitheater de La Sorbonne Paris.

• Janssen, Richard F., “France Lifts Opposition to Monetary Reform; U.S. Gold Stock Fell $94 Million in August,” The Wall Street Journal, September 30, 1966.

• Janssen, Richard F., “Some Nations Secretly Promise U.S. They Will Avoid Buying Our Gold”, The Wall Street Journal, March 20, 1967.

• Jay, Peter, “Franco-German Move Brings Liquidity Split”, The Times, (London), September 27, 1967.

• Jeune, A.L., “Un dialogue francdollar à la session du fonds monétaire”, Banque (Paris), vol. 38, no. 209, pp. 741–744, Novembre 1963.

• Kuisel, Richard F., Capitalism and the State in Modern France: Renovation and Economic Management in the Twentieth Century, Cambridge University Press, New York, 1981.

• Lee, John M., “Gold-Buying Wave Swells, Battering Dollar in Europe: London Price Steady”, The New York Times, November 24, 1967.

• Lee, John M., “Nine Nations Vote to Adopt ‘Paper Gold’ Money Plan; France Refuses to Join”, The New York Times, March 31, 1968.

• Lewis, Paul, “Six Hopes of Compromise In Liquidity Talks”, The Financial Times, May 22, 1967.

• Mathieu, Gilbert, “Les propositions françaises”, Le Monde, 6 Avril 1968.

• Meyer, Sheldon, “French Aide Pessimistic on Liquidity”. The Journal of Commerce, May 25, 1967.

• Mooney, Richard E., “Europe Terms Payments Woes Most Urgent Trading Problem”, The New York Times, September 11, 1963.

• Mooney, Richard E., “Gold for Dollars is Goal in France”, The New York Times, January 5, 1965.

• Mooney, Richard E., “Gold and the Elite: Academic Honor for de Gaulle Economist Echoes Opposition to Pound and Dollar”, The New York Times, April 2, 1965.

• Mooney, Richard E., “I.M.F. Aid Accord Will Be Renewed”, The New York Times, May 16, 1965.

• Mooney, Richard E., “French Reserves Dip for 4th Month”, The New York Times, December 3, 1966.

• Mooney, Richard E., “France Sets Off Gold Speculation”, The New York Times, January 10, 1967.

• Mooney, Richard E., “France Softens Monetary Stand”, The New York Times, April 17, 1967.

• Myerson, Roger B., Game Theory: Analysis of Conflict, Harvard University Press, Cambridge, 1991.

• Nossiter, Bernard D., “Ten Nations Continue Search for Acceptable Monetary Unit”, The Washington Post, July 27, 1966.

• Nossiter, Bernard D., “France Upsets Monetary Talks with Call for Gold Discussion”, The Washington Post, November 30, 1966.

• Rowen, Hobart, “Tough Stand Against French Was Key Gold Pool Decision”, The Washington Post, March 20, 1967.

• Rueff, Jacques, L’âge de 1’inflation (Payot, France 1963).

• Rueff, Jacques, Balance of Payments (The Macmillan Company, New York, 1967).

• Rueff, Jacques, “The West is Risking a Credit Collapse,” Fortune (July 1961).

• Solomon, Robert, The International Monetary System 1945-1981, (Harper and Row, New York, 1982).

• Solomon, Robert, “General de Gaulle and the International Monetary System,” mimeo, November 30, 1989.

• Tanner, Henry, “Paris Didn’t Pledge Firm Franc on Eve of London’s Devaluation”, The New York Times, November 25, 1967.

• Tanner, Henry, “Financial Powers Seen Leaning to British Loan”, The New York Times, November 18, 1967.

• Tanner, Henry, “France Hints Aid for British Loan”, The New York Times, November 23, 1967.

• Tanner, Henry, “France Seeks New Monetary Summit”, The New York Times, March 24, 1968.

• Triffin, Robert, Gold and the Dollar Crisis, New Haven, Yale University Press (1960).

• Triffin, Robert, “Sterling, the Dollar, de Gaulle and Gold”, Challenge, (New York), Vol 13, No. 4, pp. 19–23, April 1965.

• Triffin, Robert, “de Gaulle at Stockholm: Villain, Hero, or Sphinx?”, Interplay of American/European Affairs, No. 10, pp. 15–17, May 1968.

• Tyng, Ed, “French Economist Speaks Out: Universal Devaluation Put Forward”, The Journal of Commerce, April 16, 1965.

• U.S. Department of State, Proceedings and Documents of the United Nations Monetary and Financial Conference, Bretton Woods New Hampshire, July 1–22, 1944, 2 Volumes, Washington D.C., 1948.

• Vicker, Ray, “De Gaulle Renews Push to Get the World Bank on the Gold Standard”, The Wall Street Journal, November 28, 1967.

• Volcker, Paul and Toyoo Gyohten, Changing Fortunes: The World’s Money and the Threat to American Leadership, Times Books, 1992.

• Williams, John, 1936, 1969a. Extract from a paper on “The Adequacy of Existing Currency Mechanisms Under Varying Circumstances.” December 28. In Horsefield 1969, pp. 119–23.

• Williams, John, 1943, 1969b. Extract from “Currency Stabilization: The Keynes and White Plains.” In Horsefield 1969, pp. 24–127.

• Williamson, John, The Failure of World Monetary Reform, 1971-74, Sunbury on Thames: Thomas Nelson, 1977.

• “Post-War Financing for World Proposed by French Economists,” New York Times, Sunday May 9, 1943.

• “Post-War Financing for World Proposed by French Economists,”, “French Experts Attribute U.S. Gold Losses to Political Uncertainty”, The Journal of Commerce, September 29, 1960.

• “Post-War Financing for World Proposed by French Economists,”, “French Bought U.S. Gold for Payoff of Fund Loan”, The Journal of Commerce, November 4, 1960.

• “Post-War Financing for World Proposed by French Economists,”, “The New Club”, The Financial Times, December 14, 1961.

• “Post-War Financing for World Proposed by French Economists,”, “M. Rueff’s Plans to Help French Economy”, The Financial Times, March 6, 1963.

• “Post-War Financing for World Proposed by French Economists,”, “France Rejects Change in the World Monetary System”, The Financial Times, May 7, 1963.

• “Post-War Financing for World Proposed by French Economists,”, “Les Dix vont faire à Paris le point de leurs premiers travaux”, Le Monde, 15 Décembre 1963.

• “Post-War Financing for World Proposed by French Economists,”, “Bank of U.S. and France Agree to $50 Million Currency Swap”, The New York Times, June 11, 1964.

• “Post-War Financing for World Proposed by French Economists,”, “Le discours de M. Giscard d’Estaing á la conference de Tokyo”, Agence économique et financière, 10 Septembre 1964.

• “Post-War Financing for World Proposed by French Economists,”, “Maudling Assails Stand by France”, The New York Times, September 11, 1964.

• “Post-War Financing for World Proposed by French Economists,”, “France Defends Gold Purchases”, The New York Times, January 13, 1965.

• “Post-War Financing for World Proposed by French Economists,”, “France Restates Monetary Stand”, April 20, 1966.

• “Post-War Financing for World Proposed by French Economists,”, “The World’s Money”, The Financial Times, August 11, 1965.

• “Post-War Financing for World Proposed by French Economists,”, “French Compromise Plan for Liquidity Reform?”, The Financial Times, December 31, 1966.

• “Post-War Financing for World Proposed by French Economists,”, “U.S. Proposes CRU System for 1st Time”, The Journal of Commerce, February 1, 1966.

• “Post-War Financing for World Proposed by French Economists,”, “La France affirmera son hostilité à tout systeme monétaire qui donne des privilèges au dollar”, Le Monde, 5 Mars 1966.

• “Post-War Financing for World Proposed by French Economists,”, “France Restates Monetary Stand”, The New York Times, April 20, 1966.

• “Post-War Financing for World Proposed by French Economists,”, “France Gives Way on Monetary Reform”, The Times (London), September 13, 1966.

• “Post-War Financing for World Proposed by French Economists,”, “No yielding by M. Debré on liquidity reform”, The Financial Times, September 28, 1966.

• “Post-War Financing for World Proposed by French Economists,”, “France Proposes Broad Gold Study”, The New York Times, November 30, 1966.

• “Post-War Financing for World Proposed by French Economists,”, “Gold to Stay $35.00, U.S. Tells France”, The New York Times, January 11, 1967.

• “Post-War Financing for World Proposed by French Economists,”, “Common Market Rejects French Effort to Bring Gold Price Into Talks”, The Wall Street Journal, January 18, 1967.

• “Post-War Financing for World Proposed by French Economists,”, “France Proposes Rise in Common Market’s Voting Power in IMF”, The Wall Street Journal, January 20, 1967.

• “Post-War Financing for World Proposed by French Economists,”, “Paris Denies Buying Gold During Rush”, The Washington Post, November 26, 1967.

• “Post-War Financing for World Proposed by French Economists,”, “Un Janus Monétaire”, Le Monde, 29 Aout 1967.

• “Post-War Financing for World Proposed by French Economists,”, “A French Faux Pas?”, The Journal of Commerce, November 6, 1967.

• “Post-War Financing for World Proposed by French Economists,”, “U.S. Gold Drain Slowed Sharply During January”, The Wall Street Journal, February 29, 1968.

• “Post-War Financing for World Proposed by French Economists,” “Tous les vingt-cinq ans, la définition des monnaies par rapport à l’orpourrait être revisée d’un commun accord, déclare M. Michel Debrédevant la presse économique, Le Monde, 6 Avril 1968.

1/
Michael D. Bordo is a Professor of Economics at Rutgers University and was a visiting scholar in the Research Department. Dominique Simard is an assistant Professor of Economics and Eugene N. White is Professor of Economics at Rutgers University. For helpful comments and suggestions, we would like to thank Stanley Engerman, Adam Klug, David Llewelyn, Jacques Melitz, Alan Milward, Jacques Polak, Leslie Pressnell, Angela Redish, Hugh Rockoff and Pierre Sicsic. Able research assistance was provided by Jakob Koenes.

2/
For a discussion of the Plans and of the literature on the origins of the Bretton Woods conference see Bordo (1993).

3/
The French accepted but did not applaud the Bretton Woods Plan. In a speech at the Sorbonne in 1944, André Istel hedged whether the plan would achieve its goals of recovery, growth and stability, allowing it to be “a remarkable and constructive effort. In general it is by successive iterations by error and adjustments, that most of humanity’s great tasks are accomplished” (Istel, 1944, p. 6).

4/
During the war, de Gaulle tried to steer clear of conflicts in his camp between socialists and liberals over economic policy. Rather than formulate policy, he stated it would be decided after liberation. (Kuisel, 1981, pp. 160-161)

5/
A similar plan which received considerable attention at the time, but was never seriously considered by the negotiators at Bretton Woods, was John Williams’ Key Currency plan (1936, 1943). Williams would have had the U.S. and Britain follow the experience of the Tripartite Agreement of 1936. In the Williams plan, the monetary authorities of the U.S. and Britain would have set up a joint Exchange Stabilization Fund to stabilize the dollar-pound exchange rate. The two countries would also have co-ordinated their monetary policies to maintain full employment. Other countries would initially be allowed to float until their currencies could be stabilized in terms of the key currencies. Ultimately, the world would evolve into a key currency system with other countries using the key currencies to finance payments imbalances.

6/
Two prior conferences, the Brussels International Financial Conference in 1920 and the Cannes Conference in 1922, had considered, but in less detail the design of a gold-exchange standard.

7/
“IMF statistics show that…in January of 1959 France’s gold reserve stood at $812 million. In September of this year the French gold stock had risen to $1,627 million. French short term dollar assets in the meantime rose from $656 million in the first quarter of 1959 to only $726 million in mid-1960.” (The Journal of Commerce, 11-4-60)

8/
He made two additional points: (1) automatic rigid solutions like the proposed scheme should be avoided, (2) automatic compensation of capital movements might entail a danger of widespread inflation. (The Journal of Commerce, 9-21-61)

9/
“The stability of (the international monetary system) is giving rise to two problems different in nature and chronologically distinct. The first concerns the pressure brought to bear of late on certain currencies, especially those whose traditional role is to make international reserves. The second is that of ascertaining whether there exists a satisfactory relationship between international liquid assets and the quantity of transactions they allow. It is obvious that the terms of these problems are different. It is no less clear that the first is a source of present concern whereas the other pertains to the future. As far as recent differences are concerned, they seem to proceed less from the concept of the international monetary system than from problems peculiar to certain currencies. Their solution must be sought in the practical rather than the theoretical field. To my mind, international monetary equilibrium results from the sum of balanced individual currencies as does any equilibrium. Individual balances have to be strengthened. If anything is beyond imagination, it is to alter the concrete terms of a problem. No expedient or aid or compensatory device can dispense with the initial need to balance a currency for any length of time.” (Giscard D’Estaing, 9/18/62)

10/
“monsieur Giscard d’Estaing a declaré à l’Assemblée Nationale à propos de l’étalon-or:” II n’y a pas de régime plus dur politiquement, économiquement et socialement, car il signifie la suppression de tout credit.” (Jeune, Novembre 1963)

11/
Under the Bernstein Plan, each member of the G-10 (plus Switzerland) would subscribe an amount of its own currency to a pool and receive in exchange a corresponding amount of CRU’s, which could then be used as equivalent to gold. Each country would hold reserve units totalling at least one half of its gold reserves. (Bernstein, 1963, pp. 1-8)

12/
Charles de Gaulle (1965), p. 7.

13/
“I find it difficult to believe that President de Gaulle has really reversed the position of France in this respect, and has now rallied to the views of Jacques Rueff, … one of the most prominent proponents of a return to a pure gold standard. Such views were well known by de Gaulle six months or a year ago as they are now, and he has completely rejected them at the time. His speech of February 4 specifically refers not only to gold, but also to the studies and negotiations now under way in the IMF and the Group of Ten to organize, on a more solid and appropriate basis, the international credit system necessary to complement gold metal in the renovated gold standard which he envisages as a substitute for the present gold exchange standard.” (Triffin 1965)

14/
“The (Bretton Woods international monetary) system has gradually changed in nature and has become a system characterized by the holding of very large amounts of a single currency. We therefore found ourselves placed again (as in the aftermath of the international monetary system designed at the Genoa conference), without anyone probably realizing it clearly, on a sort of de facto gold-exchange standard, consisting in holding substantial amounts of the currency of a single State.” (Valéry Giscard d’Estaing (1965))

15/
“The most simple way (of collective reserves creation envisaged by us), and one which would enable the device to be gauged forthwith, would be the deposit solution. These cross-deposits would guarantee the operation to begin with and illustrate the reference to gold in the scheme. This reference would re-emerge in the distribution of these reserve units when carried out in proportion to the holdings in gold. These units would replace gold to some extent in all uses between member countries. Everything would be enacted as though central-bank settlements were affected in equal amounts by collective reserve units and gold. This would lead back to the inspiration of Genoa by a roundabout way. What the Genoa conference sought to do and wisely so was to economize on the use of gold. Its efforts were unsuccessful and it would be needless for me to hold yet another postmortem. They were unsuccessful because the idea of economizing on gold was distorted into a substitution for gold in its monetary uses of currency which did not hold out the same conditions of stability and creation.” (Giscard d’Estaing, 1965)

16/
In particular, the report focused on the four main political problems which had to be solved before any reform of the monetary system could be brought about: (1) Should there be a link between a new reserve asset and gold, and how close should it be? (2) Should a new reserve asset be confined to a limited group of industrialized countries, like the Group of Ten or extended to all IMF members? (3) Should the new reserve asset be created through the IMF or independently? (4) Should decision-making on the use and distribution of the new asset be based on unanimity or some form off majority voting? (The Financial Times, 8-11-65).

17/
However the French Finance Minister, Michael Debré said “he couldn’t accept the agreement’s implied hypotheses that money creating machinery should be established before the United States payments had been in balance for a lengthy period of time, (The Washington Post, 07-27-66).

18/
The distinction between a CRU arrangement whereby the reserve unit could be issued in proportion to a member’s gold holdings and a special drawing right whose value could be defined as a specific weight in gold was not made.

19/
According to Solomon (1982, pp. 128-129) the U.S. CRU plan was part of a ‘dual approach’ to reserve creation by the Dillon Committee of the U.S. Government. The other strand emphasized the creation of a new reserve asset in the form of increased automatic drawing rights at the IMF.

20/
On February 5, 1966, it was reported in The Washington Post that French negotiators had been instructed to press as hard as possible for the most conservative solution. On March 5, 1966, it was reported in Le Monde that de Gaulle had met the previous Friday at the Elysée Palace with Pompidou (premier), Couve de Murville (minister of international relations), Debré and Jacques Brunet, governor of the Bank of France. The President declared that the CRU project had to be abandoned, at least temporarily. On March 8, 1966, during a meeting of the G-10 in Paris, French officials took the position that the only aspect of international finance that could be fruitfully discussed at the present time was the U.S. balance of payments situation. On April 20, 1966, in an article of The American Banker, Debré restated France’s monetary stand. After repeating the usual French criticisms of the dollar-exchange standard, brushing an historical portrait of France’s recovery and reminding the world of the colossal amount of reserves accumulated by France, he asserted the following: “To the French Government balance of payments deficits and surpluses should be settled in £old, the only reserve instrument that has a universally recognized and unquestioned objective value.” (reported in The New York Times, April 20, 1966)

21/
On September 27, 1966, the salient points of Debre’s speech were the following: (1) No monetary system could be based on anything but gold, (2) The U.S. dollar was seeking to replace gold and should be stopped from doing so, (3) There was an overall excess of international liquidity which threatened inflation on a global scale. In addition, he said that the gold exchange standard system had been seriously perverted because an attempt was being made to bring it systematically to the level of a world-wide rule to the benefit of a single currency. He claimed that the gold exchange standard seemed to be dangerous since there was no corrective mechanism to offset the deficit of certain reserve currencies. He concluded his expose by saying that, in short, the incessant issue of reserve dollars provoked an unlimited outflow of capital and that this situation caused a world wide inflationary trend which casted a growing shadow on the future. The cure was a respect for fundamental equilibria and the acknowledgement of gold as an international currency (The Financial Times, September 28, 1966).

22/
Mr. Pérousse said the reform of the international monetary system demanded that “different means should be explored” and added that the problems of gold had not been the subject of sufficiently deep studies. Pérousse also said that the creation of new reserves would be justified only in the case of a real need for extra reserves and “if it was not possible to meet the requirements by other means. As well, he added that “Even if we now base our reasoning on a theory of the maintenance of the price of gold unchanged for a generation, which has seen changes in all other prices, it seems adventurous to imagine in what circumstances such a need may crop up in the future.” Pérousse also called for the following: multilateral surveillance in new fields such as: (1) condition of issue and (2) holding and circulation of reserve currencies. This was interpreted by observers as centering on the interest paid on dollars, one of the reasons why central banks maintained dollar reserves as opposed to gold. He also urged that in Washington, negotiators agreed to French demands to put gold on the agenda (The New York Times, November 30, 1966).

23/
The market of Napoléons—favorite coin among the Frenchmen who hoard gold—rose that day to a fifteen year high of 50.4 francs (almost $10.24) (The New York Times, January 10, 1967).

24/
On January 10, 1967, the U.S. Treasury issued the following statement. “The price of gold is determined by its relationship to the U.S. dollar. This relationship has been fixed at $ 35.00 per ounce since 1934 and will remain there. Any suggestion that the price of gold be raised—either to meet the needs of international liquidity or for any other reason—is completely unacceptable to the United States. Further international monetary arrangements must be based on this fact. This has been made clear to French financial authorities.” (The New York Times, January 11, 1967)

25/
Consider the following excerpts from his speech: “Le dollar et la livre sterling ne devraient avoir un rôle à jouer que dans la mesure oú ces monnaies servent de complément à l’or. Il est normal que le dollar et la livre sterling aient un rôle à jouer…. La base du système est en fait le respect de l’étalon-or, comme d’ailleurs au lendemain de la deuxieme guerre mondiale, les experts réunis à Bretton Woods l’ont affirmé…. Il est possible (mais je dis seulement il est possible) que le retour a un système, considérant que l’or est la monnaie de base des échanges internationaux, la monnaie élémentaire pour les réserves des banques centrales, fasse qu’on aboutisse à reconsiderer le prix de l’or”…”Ce que nous souhaitons, c’est qu’on établisse les rapports monétaires entre les nations sur une monnaies distincte, tout à fait distincte, des politiques nationales de chacun.”…”…on établit un equilibre économique entre les nations et leurs coopération politique dans le respect de leur souveraineté.” (Revue de la chambre de commerce française au Canada, février 1967)

26/
“One influential school of thought inside the French government is sympathetic to Mr. Rueff’s plan for doubling the price of gold and would like this to be used as a bargaining counter with the British on the Common Market issue. But another, more orthodox, group—strongly entrenched in the Finance Ministry and the Central Bank—are, like their colleagues in other countries, deeply opposed to any radical international monetary upheaval. Members of this group would probably like to see the French government use its bargaining position to extract better terms in the discussions now going on in the Group of Ten on the creation of a new paper international reserve unit.” (Brittan, January 2, 1967)

27/
Voting inside the IMF required then a 80 percent majority. As the U.S. had 22.29 percent of voting rights, the 5 Common Market nations currently had a total of 16.84 percent of voting rights. France’s suggestion was to increase this to over 20 percent, so that the Common Market nations, as long as they took a common line, would also have had veto powers. They could thus block Anglo-American proposals for the creation of a new reserve unit to supplement gold, dollars and pounds. (The Wall Street Journal, January 20, 1967)

28/
On April 16, 1967, an apparent softening of the French position was reported. The French proposed that: when the U.S. would balance its international balance of payments and if a shortage of world liquidity developed thereafter, there should be an increase in borrowing rights at the IMF and a portion of these rights could be exercised automatically. The detail of the new French position was approved on the previous Thursday by de Gaulle in a top level strategy session at the Elysée Palace, in anticipation of the Munich meeting of the common market countries on April 17, 1967. (The New York Times, April 17, 1967)

29/
The meeting of the G-10 countries in Paris revolved around the problem of controlling a new reserve asset, which the Common Market countries wanted to take the from of additional drawing rights on the IMF. To make it of any value at all the new unit had to be available for settling international debts, though the French were anxious to prevent it from being used to finance persistent balance of payments deficits. In addition, the French, favoring some kind of repayment obligation, demanded that the new unit be considered more like credit than money. (The Financial Times, May 22, 1967)

30/
This decision was officially announced by the French Information Minister Georges Gorse on November 25, 1967. He said that “the decision taken by the Bank of France not to give new contributions to the gold pool “had been decided (in) June and then communicated to the other central banks. The Bank of France estimated that it was appropriate to limit its contributions to a ceiling fixed by common agreement on that date and should not commit itself beyond that.” (The Washington Post, November 26, 1967)

31/
In actual fact, the French were not successful in making the elimination of the U.S. deficit a condition, but the procedures were so designed as to give the European Economic Community a veto over the timing and amount of any SDR allocation. (Dam 1982, pp. 165-66)

32/
“Mr. Fowler said that if the proposals for the reform of the Fund put to the Executive Directors were controversial and involved a change in voting rights, it was certain that they could not be expected to put forward specific proposals next year. (The resolution under debate calls for proposals by the end of next March.)” (Fisher, September 27, 1967)

33/
In fact, France had no intentions of devaluing its currency. On November 22, Debré appeared on national television to reassure the French of their government’s intentions after the devaluation of the sterling. He declared that there was no need for a devaluation of the Franc because only one tenth of France’s trade was with Britain and that, furthermore: (1) the devaluation of the sterling was moderate, (2) France was strong, (3) the Common Market excluded the possibility for member countries to devaluate their currencies. (Tanner, November 23, 1967)

34/
“Dealers at the Paris Bourse made a rush on the gold market today as a safeguard against a possible devaluation of sterling. They bought 12,270,000 francs ($2,454,000) almost three times the amount traded yesterday. Buyers of gold were holders of sterling and of other European currencies that would have to follow suit if the pound was devalued.” (Tanner, November 18, 1967)

35/
In London, “The current buying of gold as an apparent hedge against dollar devaluation soared on Tuesday, reached a record yesterday and intensified further today. Demand was said to have been in excess of that either during the Cuban missile crisis of 1962 or the Middle East was last June” (Lee, November 24, 1967). Meanwhile, the volume of trading on the Paris gold market represented about ten times more activity than during a normal trading session. (Farnsworth, November 24, 1967)

36/
At the end of January 1968, as reported by the Federal Reserve Board, the total U.S. gold stock was at $12,003,000,000 down about $1,200,000,000 from a year before and at the lowest level since 1936. (The Wall Street Journal, February 29, 1968)

37/
Our emphasis.

38/
This was a clever way of pressuring the remaining common market countries since they would lose their veto power with the IMF at the time of implementation of the new liquidity scheme if the French opted out of the implementation of the new liquidity plan. (Fabra, February 29, 1968)

39/
Despite the fact that France was no longer a participant to the gold pool, its importance on financial markets should have dictated its presence at these meetings. It was said that France was excluded from these Washington meetings due to its pattern of consistently leaking news to Le Monde (Heinemann, March 19, 1968). Indeed, “On the crucial Monday following the devaluation of the pound, Paul Fabra, one of the financial editors of Le Monde printed the highly confidential figures of the loss suffered during the previous months by the gold pool. Since then, he has had exclusive stories, many of them correct, often at precise moments when they hurt American and British policies. But high officials of the French foreign and finance ministries staunchly deny that Mr Fabra’s “leaks” came from any French source. They countercharge that the information must have come from other European sources.” (Tanner, March 24, 1968)

40/
As usual, that strategy was effective. The reply of Secretary Fowler to Debré’s speech “was taken to imply that the American delegation would be willing to drop its opposition to European demands for more stringent voting rules on major IMF decisions, so as to give the Common Market countries a blocking vote-provided the French made corresponding concessions on their side.” (Davidson, March 30, 1968)

41/
“La France a donc décidé de ne pas entériner les propositions faites à Stockholm bien que sur plusieurs points la thèse française ait été entendue.” (Le Monde April 6, 1968)

42/
“Au total, le système monétaire que M. Debré esquisse ainsi n’est pas tellement différent de celui qui a été mis en place à Bretton Woods. Il ressemble en tout cas beaucoup plus au Gold Exchange Standard-correctement joué- qu’à l’étalon-or cher à M. Rueff. Et si le ministre de l’économie rejoint 1’académicien dans son nouveau refus d’une démonétisation de l’or comme d’une monnaie-marchandise Internationale, il s’en éloigne sérieusement en ce qui concerne la réévaluation de l’or envisagée.” (Mathieu, April 6, 1968)

43/
Under the gold-dollar standard, as long as the U.S. government was willing to intervene in the gold market to stabilize the price of gold at $35.00 per ounce, speculation against the value of the dollar was a onesided bet where there were potential gains (should the United States stop pegging the value of the dollar in gold) and virtually no losses.

44/
The dollar standard regime collapsed in 1971 as a result of the highly inflationary monetary policies pursued by the United States from 1968 until 1971.

Перевод статьи France and the Breakdown of the Bretton Woods International Monetary System

Тэги: Экономика, США, Золото, ФРС

07.04.2022